Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 14 – К. Ф. Шредер

Отец Кари согнулся в поклоне, простер руки и ударился лбом об асфальт:

– Я клянусь всем, что мне дорого, я принесу деньги. Завтра же! Я принесу их вам!

– Допустим, я тебе поверю, – ответил Дайширо. Однако его взгляд был устремлен не на отца Кари, а на нее саму. Холодная дрожь пробежала по ее спине. – Допустим, у тебя хватит денег, чтобы они перевесили утрату моей райской птички. Но в итоге все равно это будет ее решение, она поступит так, как захочет.

– Прошу тебя, Кари… – взмолился отец, не поднимая глаз, по-прежнему уткнувшись в землю лбом. – Пожалуйста, вернись домой.

Кари должна была что-то ответить. Нельзя просто так стоять у всех на глазах, но она словно окаменела. Ну же. Кари. Давай! Дыши. Скажи что-нибудь!

– Ну, Кари? Как ты хочешь поступить? Выбор за тобой.

Выбор за ней. Какие манящие, но опасные слова! Ведь никакого выбора у нее никогда не было. Ничто в доме Немеа не происходило спонтанно или по велению души. Вот и теперь, душераздирающая сцена – всего лишь очередная проверка Кари на преданность, и если она сломается, не выдержит испытания, то меньше всего можно было ожидать, что Дайширо отпустит ее с отцом.

Файола в облике ягуара ластилась к ногам Дайширо и мурлыкала. Она тоже знала, что это тест. Наверное, уже представляла себе, что она сделает с Кари, если та провалит экзамен.

Но Кари не даст им шанса. Она точно знала, чего от нее ожидает Дайширо. Какие слова она должна произнести, чтобы заслужить доверие. Даже если это разобьет сердце ее отцу. Все равно это будет лучше, чем позволить Файоле растерзать ему грудь клыками. Какая-то глубинная частичка Кари, которую она научилась подавлять еще в одиннадцать лет, рыдала, стенала, билась в конвульсиях. Она вытеснила из себя эту бесполезную Кари и произнесла:

– Мой дом здесь.

Дрожь пробежала по его телу. Отец поднял голову, чтобы поймать взгляд Кари, и в дождевых лужицах его глаз она увидела то, что больно укололо ее в грудь. В то место, где колотился иссохший маленький комочек плоти, который когда-то был ее настоящим сердцем. Она почувствовала, как будто от сердца откололся еще один кусочек, чтобы оно стало еще крохотнее, еще несчастнее.

Ну и ладно. Кари сумеет выжить без сердца. Потому что иметь его означало проявить слабость, а в доме Немеа слабость была равносильна смерти.

– Иди домой, – приказала она отцу, вложив в свой тон весь накопленный за годы разлуки холод. Пусть думает, что она говорит всерьез. Иначе – если он снова явится сюда – Дайширо уже не будет так милостив, как сегодня. – Уходи. И никогда не возвращайся.

Кари и два ее телохранителя уже исчезли из вида, когда Наэль наконец добрался до виллы Немеа. Он ругал себя за то, что потерял много времени с этим Люсьеном. Как говорила его сестра Зора, способность чувствовать сострадание – сильная сторона его характера, но сам он периодически спрашивал себя, не слабость ли это.

Жители квартала Скарабеев, как известно, относились к посторонним с недоверием, но, несмотря на сложности, Наэль с помощью подкупа собрал кое-какие сведения о человеке, возглавляющем этот клан, – о доне Дайширо Немеа, ценителе искусств и коллекционере, славившемся стратегической ловкостью, преданностью свиты и еще больше, чем всем остальным, жестокостью. Дон Немеа был человеком, которого охраняли так надежно, что очутиться вблизи него и остаться в живых было позволительно разве что высшим правителям государства. Но люди из его свиты были куда доступнее, и, когда Наэль услышал, что одна из дочерей Дайширо приходит в некоторые заведения получать дань за крышевание, ему стало понятно, как действовать.