Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 156 – К. Ф. Шредер

Дон Немеа сидел в удобном вольтеровском кресле с широким подголовником. На коленях у него лежала книга, и он даже не поднял глаза, когда вошел Харуо.

– Вы меня вызывали. – Харуо склонился в привычном поклоне.

Дон невозмутимо перелистнул страницу и как ни в чем не бывало продолжил чтение. Харуо ждал. Ждал и уговаривал себя, что чувство, которое острыми когтями скреблось внутри его желудка, не было страхом. В конце концов дверь снова открылась, и внутрь скользнула Файола. На ней было платье кроваво-красного цвета, облегающее все ее округлости, и, если бы Харуо разрешалось смотреть на жену дона дольше двух секунд, он бы подумал, что она выглядит потрясающе.

Дон Немеа протянул руку в ее сторону.

– Привет, моя любимая, – мягко произнес он.

Файола нагнулась к нему, чтобы поцеловать. Она улыбалась, но от Харуо не ускользнула мелкая дрожь на ее губах.

Наконец-то дон обратился к Харуо:

– Ты знаешь, почему я тебя вызвал сегодня?

Харуо расправил плечи.

– Предполагаю, вы хотите получить отчет о наших розысках? – сказал он. – У нас есть достоверные сведения, что Кари сегодня в сопровождении некоего мужчины, которого мы идентифицируем как агента «Горящей лилии», направилась в джонке в сторону Серебряного района. При них находилась дочь забытой и…

Дон поднял два пальца – жест, повелевающий Харуо молчать, и тот снова ощутил в стенках желудка и кишках скребущие длинные когти.

– Ты не справился, – объявил дон. – Столько исчезнувших. Столько лжи. Девочка пропала. Моя дочь в бегах.

Харуо сглотнул возражение, которое вертелось у него на языке. Если дон желал ясности, он требовал достоверных данных и их получал. Однако он посмотрел на Файолу:

– Обратись, моя любимая.

Файола бросила на Харуо колеблющийся взгляд. Тот едва заметно опустил подбородок и надеялся, что она поняла. Сделай это. Не подвергай себя опасности ради меня. Она медленно сбросила платье на пол и выскользнула из туфель. Дрожь прошла по всему ее телу, когда на следующем вдохе она покрылась шерстью. А когда завершила превращение, дон Немеа удовлетворенно почесал хищную кошку за ухом.

– Ты всегда был моим самым способным учеником, Харуо, – продолжил он. – Я возлагал на тебя большие надежды, вплоть до того, что готов был дать тебе мою фамилию. И по-прежнему не изменил своего решения. – Его пальцы поглаживали шерсть Файолы, а она терлась головой о его колени. – Но ты меня ужасно огорчаешь. Я усомнился в твоей преданности.

Он не отводил от Харуо колючего взгляда, который проникал глубоко за подреберье до того места, где внутренности ассасина разрывало на части странное чувство, которое не имело права быть страхом; ибо страх был равносилен смерти.

– Должен ли я сомневаться в твоей преданности, Харуо?

– Никогда, дон Немеа!

– Ты по-прежнему хотел бы носить фамилию Немеа?

– Больше всего на свете. – Харуо приняли в клан двенадцать лет тому назад, и он ни о чем больше не мечтал, кроме как однажды стать Немеа. Мечта, до которой простому пареньку из деревни, как он, было так же далеко, как до Луны или звезд. – Я сделал бы все…

– Приведи ее ко мне. – Слабая улыбка скользнула по губам дона, но не затронула его глаз. – И больше никаких тайн, Харуо. Никогда!

– Клянусь, я больше никогда вас не разочарую. – Харуо преданно кивнул.