Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 166 – К. Ф. Шредер

– Превосходно, – кивнула она, заправив одну прядь ему за ухо. – Как приятно, что ты здесь.

Неужели тебе и правда хорошо?

– А где отец?

– Он с кем-то беседует. Но он тоже будет рад тебя видеть. – В этом Люсьен сомневался. Он посмотрел в ту сторону, куда указывала мать, и у него засосало под ложечкой.

Отец стоял к нему спиной и беседовал с какой-то компанией солидных господ во фраках. Мужчина в сером костюме поднял глаза и уставился на Люсьена, как будто хотел прожечь глазами дырки у него во лбу. Однако внимание незнакомца перетянули на себя двое других юных гостей. Первая была как картинка, с фарфоровой кожей и длинными рыжеватыми волосами, волнами струящимися по ее серебристо-блестящему платью. Вторым был Чжэ. Он выглядел в точности как раньше, когда они с Люсьеном еще были лучшими друзьями. Те же черные кудри, небрежно зачесанные при помощи геля набок, та же натянутая улыбка – у Чжэ всегда был приподнят уголок губ, как будто он только что рассказал анекдот, понятный лишь ему самому. Только одна деталь была новой. Кресло-каталка, в котором он сидел. Люсьен быстро отвернулся – пока Чжэ его не обнаружил или пока ему не стало окончательно дурно.

– Я слышала, ты стал посещать лекции значительно чаще, – сказала мать. – А также, что твои эскапады, – она слабо улыбнулась, – поуменьшились.

– Просто меньше выхожу в свет, если ты это имеешь в виду, – возразил Люсьен. Он не стал спрашивать, откуда у нее эта информация. Его мать всегда была сильна в шпионаже – постоянно собирала информацию и все о его жизни узнавала первой, разумеется не от него. Потому что вести долгие разговоры с сыном было слишком большой роскошью, и в ее плотном календаре для таких глупостей не было времени.

– Если и дальше так пойдет, то я вполне могу себе представить, что ты скоро займешь более ответственную позицию. Может, найдется местечко в офисе Корпорации ДеЛ или в «Медикаль де Лакур».

Люсьен фыркнул.

– Разве что ты слишком много времени проводишь в порту. – И опять эта ее высокомерная улыбка. – Впрочем, это благотворно сказывается на цвете твоего лица, – добавила она и потрепала его по загорелой щеке.

– Чего ты от меня хочешь, мама?

– Ничего особенного. Хочу проводить больше времени с моим сыном, чего же еще? Я ведь даже не знаю, что происходит в твоей жизни. Ты не хочешь рассказать мне про новую подругу?

– Значит, и о ней ты уже слышала? – Его внутренности скрутило в тугой узел, хотя, вообще-то, ему было все равно. Зора была уже на пути сюда.

– Слышала, что к тебе в общежитие приходят в гости девушки. Вроде бы ничего нового, но говорят, что теперь зачастила одна…

Люсьен набрал в легкие воздуха, чтобы сдержаться и не ляпнуть что-нибудь сгоряча. Потом ответил:

– Тебе, наверное, будет приятно услышать, что я пригласил ее сюда.

– О? – Ее губы сформировали идеально правильную окружность. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Люсьен достал из кармана звездчатую магнолию:

– Смотри, это тебе. И такая же есть для отца. От бабушки.

Мать поморщилась, взяла засушенный цветок и заставила себя улыбнуться. Но Люсьен успел заметить первую непроизвольную реакцию.

– Как это трогательно, – процедила она сквозь зубы. – Этот подарок непременно надо передать твоему отцу. – Люсьен хотел возразить, но она уже подняла руку и помахала ему. – Ругон, – тихо позвала она, но все окружающие обернулись. Гости расступились и дали дорогу отцу Люсьена. В этом заключался еще один талант: если Амалия де Лакур что-то говорила, даже очень тихо, к ней прислушивался весь мир.