Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 167 – К. Ф. Шредер

Отец Люсьена обернулся на зов так же, как и гости, с которыми он в этот момент разговаривал. Люсьен поспешно опустил взгляд – но недостаточно быстро, чтобы не заметить презрение, мелькнувшее в глазах Чжэ. Он смотрел себе под ноги и тогда, когда отец уже стоял перед ним.

– Вот это Люсьен привез от твоей матери, – услышал он слова Амалии и затем голос Ругона, лишенный какого бы то ни было энтузиазма:

– Звездчатая магнолия?

– От бабушки, – прошептал Люсьен.

– Как красиво. Люблю звездчатые магнолии. Свою я ношу при себе уже давно и надеюсь, что мое желание исполнится, – прозвучал чей-то женский голос.

Люсьен поднял голову, заметил ткань с серебристым блеском, обтекающую округлости хозяйки, как вода, и неприятно напомнившую ему зильфуровые вены, потом увидел светло-рыжие кончики прядей и, наконец, дружелюбную улыбку. Непритворную. Девушка, отделившаяся от стайки собеседников Ругона, показалась ему смутно знакомой. Наверняка видел ее на каком-то из подобных мероприятий, но не потрудился запомнить.

– Значит, ты Люсьен, – заявила она и протянула ему руку. – А я Мелани. Очень рада.

– Мелани Травелин, – добавил отец, когда они пожимали друг другу руки.

Травелин? Ну конечно. А как же иначе. Его отец не стал бы тратить время на разговоры не пойми с кем без роду и племени. Травелины являлись одним из первых семейств, прибывших когда-то в Бухту Магнолия. А до того они были богатыми торговцами на далеком Турмалине, и хотя феи, некогда жившие и наполнявшие мир магией, давно вымерли – их магия истощилась, как это произошло и с драконами и теперь происходило со столь многими оборотнями, – девушка выглядела в точности как феи из его детских книжек. Рыжие волосы, светло-зеленые глаза, в которых плясали янтарные крапинки, словно солнечные пятнышки (или магия?), и смех, брызжущий такой легкостью, будто она могла в любой момент вспорхнуть и улететь. Улыбка, похожая на порхание бабочки.

«Или мотылька,» – подумал он. Мотыльки стали ему в последнее время милее.

Люсьену хотелось, наперекор родителям, чтобы она ему не понравилась, уже хотя бы потому, что он знал: она была бы им превосходной снохой, о какой они только и мечтали, – но ее улыбка делала невозможной всякую антипатию.

– Твой отец рассказал, что ты учишься в университете. Я тоже там проучилась один год, но сейчас взяла академ ради практики.

– Ты работаешь в Корпорации ДеЛ? – вырвалось у Люсьена. Она пожала плечами – сознаваясь и веселясь.

Люсьен хотел спросить, что же изучала в университете очаровательная Мелани. Ее непринужденная манера вести беседу даже его заставила забыть, где он находится и как неуютно чувствовал себя здесь еще минуту назад. Но, поймав довольное выражение на лицах родителей, он проглотил этот вопрос. Пусть даже не надеются, что он позволит им связать себя с первой попавшейся девушкой из высшего общества.

В какой-то момент Люсьен различил порхание. Оно было слишком тихим, чтобы действительно его услышать, еще тише, чем стук сердца. Это было трепетание крылышек мотыльков, в последние дни он слышал его довольно часто. Внимание Люсьена, само собой, обратилось ко входу, а вернее сказать – к широкой мраморной лестнице, ведущей в праздничный зал. Она стояла там, и тотчас улетучились все мысли об улыбке Мелани, о родителях и обо всем, что бы он им сказал, если бы они его хоть раз по-настоящему выслушали. Поблекли даже мысли о Чжэ.