Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 5 – Катрина Кван

Я опустил взгляд на руку А-Ма. Ее красная нить Судьбы исчезла. Вместо нее вокруг мизинца обвивалась замкнутая черная петля.

В день, когда умер отец, я с ужасом смотрел, как нить, соединявшая моих родителей – две половинки единого целого, – растворилась прямо у меня на глазах, разрушенная смертью.

Неприятно размышлять о смерти родителей. Но бывают дни, когда мне кажется несправедливым, что они не ушли вместе. Когда А-Ба покинул этот мир и нить соскользнула с его пальца, нить А-Ма почернела.

Я часто вижу такие нити, выходя в город. Один лишь взгляд на них заставляет меня испытывать сострадание.

С тех пор как отец ушел – десять лет назад, мать уже не та. Ее свет угас. Она больше не смеется так громко, как раньше, и не улыбается так широко, как я помню. Иногда мне кажется, что ее горе только усугубляет болезнь.

Тем более я не мог откладывать визит к доктору Ци.

– Ты мог бы уже трижды найти свою половину, – настаивала мать. – Ты должен найти свою судьбу, пока не стало слишком поздно.

– Слишком поздно? – переспросил я с легкой улыбкой. – Я еще молод, так что не нужно настолько драматизировать.

– А если она решит остепениться и выйти замуж за не того? Это будет трагедия на века, говорю тебе. Возьми деньги, которые заработал сегодня, и отправляйся в путь. У тебя есть только одно настоящее, Сай. Иди по своей нити и найди ее, пока кости твои не отяжелели от старости.

Я покачал головой и рассмеялся:

– А как же ты?

– Что – я?

– Кто будет заботиться о тебе, если я уйду?

– Твоя тетя Ин.

– Насколько я знаю, тетя Ин тебя терпеть не может.

– Ненавидит, но все равно обязана помогать сестре своего покойного брата.

А-Ма снова закашлялась, и приступ сотряс ее до костей. Я быстро налил ей воды из кувшина, который поставил рядом с ее постелью, и поднес чашку к ее губам, чтобы она сделала длинный осторожный глоток.

Я медленно рисовал круги на ее спине, как делала она, когда я был ребенком, и меня тревожило, насколько хрупкой она стала. Казалось, совсем недавно у нее было столько энергии, что она успевала и упрекать меня за беспорядок в чайном домике, и смеяться. Мне тогда исполнилось всего четыре или пять лет, хотя воспоминание уже размыто. Теперь моя очередь проявлять заботу – следить, чтобы она пила больше воды, лежала в постели, принимала лекарства.

– Отдыхай. Я пойду приготовлю конджи^[14].

– Добавь побольше имбиря и соевого соуса, а то я совсем не чувствую вкуса.

Я поцеловал ее руку и аккуратно укрыл мать одеялами.

– Так и сделаю. Я даже купил на рынке яйца, чтобы добавить в рис.

Мать тихо вздохнула, ее глаза слегка увлажнились.

– Ты у меня слишком добрый, мой мальчик. Постоянно заботишься о других. Но когда ты позволишь кому-то позаботиться о тебе?

Я лишь пожал плечами, оставив ее вопрос без ответа.

Спустившись, я прибрался на нашей маленькой кухне, а затем с усердием принялся готовить конджи для матери. Одна часть риса на десять частей воды. Щепотка соли, немного нарезанного имбиря, мелко нарезанный зеленый лук – именно так А-Ма готовила рисовую кашу для меня, когда я болел в детстве.

Я бы добавил курицу сверху, но мясо стало дефицитом после указа императора. Почти все продовольствие отправлялось на нужды армии – война уже была в самом разгаре.

Когда я накладывал кашу в большую миску для матери и в маленькую для себя, мой взгляд непроизвольно опустился на руку. Правда в том, что я действительно испытывал любопытство. Но у меня были свои причины, по которым я не отправлялся на поиски своей Судьбы. Я много раз думал о том, чтобы наконец решиться, но мне не хватало храбрости.