Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 141 – Тамара Шатохина

- А в низах Дуная на больших посудинах и не пройдешь ведь – бары везде, осадка должна быть не более сажени. Канал было задумывался – ежели углубить Килийское гирло, то австрийские пароходы пошли бы аж до низа. Будто и был разговор с ними об акционерном сообществе, да не выгодно им – грузов-то от них с гулькин нос, а ходить только из-за пассажиров - не окупится...

На ночные стоянки останавливались близ венгерского Мохача, сербских Железных Врат и румынской Оптеницы. Нигде у таможенников не возникло вопросов по личностям Романова и Шкурятина – заграница жила своим.

В Тулче уставшие и измотанные дорогой мужчины расстались – таможенник и судовой инженер ушли искать оказию до Измаила, Константин и Владислав – до Николаева с заходом в Южный Буг. Добираться сразу в Крым не имело смысла. Ставка командующего черноморскими силами находилась в Севастополе, но пару месяцев в году он обязательно проводил в Николаеве – октябрь был одним из них.

До места добрались еще через пятеро суток. Можно бы раньше, но на море упал штиль, а еще заболел Шкурятин.

Небольшой «лансон» - парусное промысловое судно, ждало ветра. Впервые за дорогу разнообразно поев в портовой харчевне, мужчины предупредили капитана и взяли здесь же места, чтобы отдохнуть и даже выспаться, если затишье затянется. Эта харчевня считалась одной из лучших, живности в постелях ожидать не приходилось. Горничная в пышной короткой (гораздо выше щиколоток) юбке и густо вышитой белой рубашке, перетянутая на узкой талии кушаком, проводила мужчин и показала комнаты, зазывно улыбаясь.

Константин сунул ей монетку, а вот Шкурятин даже не взглянул на красотку, что показалось его товарищу нехарактерным. Да и выглядел он неважно – лицо, загоревшее в пути даже несмотря на частое каютное затворничество, сейчас буквально пылало. Взгляд был мутным и невнимательным, да и ел только что он будто через силу.

- Владислав Семенович, а все ли с вами ладно? – забеспокоился Костя.

- Вряд ли… жар, судя по всему. С ночи еще знобит, надеялся дотянуть до своих, да видать не выйдет. Будьте добры, Константин Николаевич… лекарь у румунештов поди найдется каков-никаков? Жар бы сбить… иных недомоганий не чувствую.

- Природу заболевания вашего друга затрудняюсь объяснить, - честно признался местный эскулап, - дыхание чистое, кожные покровы в прекрасном состоянии, болей нет… Настой коры ивы порекомендую да холодные примочки на лоб, обильное питие еще… а там видно будет.

С сильным жаром, но в сознании, Шкурятин провалялся пару суток – за ним присматривала та самая красотка Сперанца. Пара суток прошли без изменений… а потом, как отшептали – все ушло, оставив после себя только слабость. Константин подозревал, что причиной могло быть сильнейшее нервное перенапряжение, но кто он таков, чтобы судить о болезнях? Обойдя за эти два дня все окрестности и изучив порт, он нашел следующую оказию… в общем, только через несколько суток они вышли на родной берег – пристань около корабельных николаевских верфей.

Сил сразу нанести визит Михаилу Петровичу не чувствовали оба. Необходимо было немного прийти в себя с дороги, отдать в стирку одежду, а ту, что в багаже, привести в порядок. Шкурятин слегка ожил и даже озаботился порядком отросшей бородкой, Константин тоже считал, что стрижка не помешает… как и встреча и разговор с Сергеем Загорянским. Дав знать о своем приезде адмиралу и испросив об аудиенции на завтра к вечеру, Константин послал местного мальчишку в порт на буксирный пароход «Сулим», который старший лейтенант Загорянский уже должен был принять под свое командование.