Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 153 – Тамара Шатохина

Еще Дубельт советовал ему дорогу – от Ялты лучше добираться до Севастополя морем. Горная дорога не достроена, но это Константин уже знал.

Следующим утром распрощались.

Пестель предоставил Константину сопровождение, причем настоял на нем в обязательном порядке. Большую часть дороги Костя собирался провести верхом – устал от повозок, хотелось видов и воздуха.

Пока добрались до Ялты, насмотрелся окрестностей и надышался. В Ялте наняли «кочерму» - небольшое парусное судно с парусно-весельным вооружением. Самый распространенный морской транспорт на это время – подобными судами пользовались и сторожевые службы, и торговцы, и контрабандисты, и морские пираты тоже.

Наносить визиты в Ялте Константин не стал – спешил. К морю в том числе. Встал у прибоя и... вода, вода, вода - под горизонт! Синее под ярким безоблачным небом, море заставило радостно дышать полной грудью. Он и дышал... и душой, казалось, впитывая в себя влажный соленый воздух.

Перед отплытием вместе со своим временным окружением – всего семь человек, обедали в местной харчевне – буза-хане. Прислуживали здесь мужчины, но взгляды посетителей невольно притягивала мелькающая возле кухонного помещения девушка-татарка с призывной родинкой над губой. Скромная одежда, опущенный долу взгляд…

Непонятно почему, но Косте вдруг особенно остро и ярко вспомнилась Таис. Или все дело в яблоках? В буза-хане пекся пирог и пахло яблоками. И его Таис пахла яблоками.

Всколыхнулось что-то… Вспомнилось, будто было только вчера – как все тело рядом с ней наливается ноющей потребностью... И это не та безграничная нежность, с которой он стремился вначале к Таис, а уже что-то совсем иное – острое, упрямое, яростное. С трудом сдерживаясь из-за страха навредить ребенку, Костя был бесконечно нежен – нежен вынужденно, хотя в ней только едва угадывалось очарование материнства. Все между ними случилось удивительно и даже волшебно... и вместе с тем так хотелось большего, чтобы сильнее, крепче… и яростнее – да!

Он не насытился ею, а впереди еще год – не меньше. Вспомнилось, как Миша Дубельт мимоходом предложил развлечься – было где, но… Рушить в себе внутреннюю чистоту казалось преступлением. Странно, но именно чистота эта, чувствующаяся в девушке с красивой родинкой и привела воспоминания к Таис. И яблоки еще… его женщина пахла яблоками.

Осень везде осень – что в России, что в Германии. Вначале она чувствуется, как удивительная свежесть воздуха, сухая и пока еще теплая погода, пронзительно синее небо и паутинки в воздухе… Кстати!

- Это паучек-бокоход. Он выпускает паутинную нить, которая подхватывается потоком воздуха и переносит его с места на место, - осторожно коснулась я повисшей в воздухе невесомой нити, - его полет целое искусство: он удлиняет и укорачивает нить, меняет центр тяжести, отчего паутинка то поднимается, то опускается.

- Бокоход? – потянулась Ольга к паутинке и тронула ее, нечаянно оборвав: - Ах! Зря я это…

- Не страшно - если паутинки путаются, паучок сам перекусывает их и начинает работу снова. Эти труды стоят того – как раз сейчас они начинают выводить потомство и расселяться к зиме. А "бокоходы" потому, что двигаются бочком, как крабы.

- Откуда все твои познания, Таис? – помолчав, спросила она.

- Неуёмное любопытство и жажда знаний, наверное, - и сама задумалась я. Все так и есть - знаю же об этих пауках. Потому что интересовалась в свое время. Вопрос другой, что добыть эти знания в мое время было легко – было бы только желание.