Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 168 – Тамара Шатохина

Выслушав мои восторги, Фредерик пригласил полюбоваться туманами с вершины холма, от «Летнего» дома. Он так и жил там, категорически отказавшись переезжать ко мне, хотя в гости наезжал почти каждый день. А Даша опять ворчала себе под нос:

- Носок из мужика вяжет… приструнил бы негодную…

- Даша, прекрати.

Так вот… с высоты пригорода ноябрьский Штутгарт смотрелся гладкой белой чашей, из которой кое-где выступали вершины холмов. Верхние слои тумана, опоясывающие такой холм, напоминали тонкое белое кружево. Удивительное природное явление!

- Далее он станет тяжелым, свинцовым… предвестником зимы, - рассказывал муж, озабоченно поглядывая на меня.

- Я люблю зиму, - послушно кивала я, - люблю за новогодние и рождественские праздники. Люблю наряжать елку… надо бы настричь снежинок из тонкой бумаги и сделать из них гирлянды. Еще маленькие яблоки и конфеты будут нужны… печенье, пряники.

- Не печальтесь, Таис… от вас больше ничего не зависит – вы сделали все, что могли.

- А? Да нет, я не печалюсь, Фредерик…

Я просто опустила руки. Зная о том, что фрейлина приболела, во дворец меня не вызывали ни Ольга, ни Величество. От фон Фелинга ни слуху, ни духу, что в общем ожидаемо. И Земмельвейс все не ехал, хотя Вильгельм будто бы обещал, да и традиции тут у них... связанные с нерушимостью королевского слова. Но вот на профессора Вундерлиха у меня были надежды… были.

И молчал Костя. Молчал совсем. Все-таки больше месяца прошло и хотя бы о том, что добрался до места можно сообщить?

Но, наверное, я слишком требовательна к нему, да и к нынешнему времени. Привыкла к другим скоростям – жизни, получения информации, той же связи.

Скорее, это просто осень, так влияла на меня осень. Ну и все остальное до кучи – чего уж? И жизнь пошла такая… поели – можно поспать, поспали – можно поесть. Я не боялась растолстеть, тут не высохнуть бы опять до неприличия.

Единственным светлым пятном впереди виделась новогодняя елка. Правда здесь ее наряжали в самый Сочельник. И, кстати, первую елку в России повелела поставить и нарядить как раз Александра Федоровна, мама Кости. И к этому времени елки уже ставила вся Москва и Петербург, даже появились первые елочные базары.

Я ждала зиму и елку, а вот снег вряд ли – в теплой горной долине он если и выпадал, то лежал всего неделю-две за всю зиму.

Незаметно приближалась и она - зима, и начаться должна была вовсе не 1 декабря. В Германии времена года обозначают иначе. Но это даже более логично, когда они привязаны к весеннему или осеннему равноденствию… то есть, 22 декабря длина ночи сокращается, а дня – увеличивается и только в этот день для немцев наступает зима. А там и до Рождества рукой подать – 24-го уже Сочельник…

Почти весь путь по морю от Ялты до самого входа в Ахтиарскую бухту Константин провел на ногах – рассматривал гористую береговую линию, суда и корабли, виднеющиеся в море на разном расстоянии. А еще беседовал со старшим сопровождения – лейтенантом Ахтырцевым.

Длинноносый и кудрявый, молодой мужчина выглядел, как типичный еврей, но оказался чистым русаком. Влажные темные глаза смотрели прямо и остро, но лейтенант предпочитал помалкивать, отвечая только на прямые вопросы. Вначале Константин воспринял эту отстраненность, как личную особенность и не надоедал общением, но потом пришло в голову, что Ахтырцев мог испытывать неловкость в связи с тем, что сопровождает члена императорской семьи. Может потому и был настороже - до этого времени подобного опыта общения у него явно не имелось.