Книга Фрейлина, страница 104 – Тамара Шатохина

— Благодарности мне никак не нужно, это я у вас премного в долгу — государыня трижды уже вызывала по надобности и вашей рекомендации, — печально смотрел на меня Петр Пантелеймонович, — да я бы и так смолчал, но вы ведь что-нибудь сделаете с собой, как и принято в таких случаях. Или топиться кинетесь, или кочергу внутрь себя сунете, или яду примете. А мне потом и перед Богом, и перед государыней нести ответственность.

— Я не вопрос тягости решать стану, а замужества, доктор. О чем вы? Пару дней всего, а там и говорить никому не придется!

Проводив врача, давшего горничной какие-то рекомендации по моему «лечению», я опять забралась в кровать. Завернулась в одеяло, отвернулась к стене и замерла.

А вот теперь пора думать.

Я и соображала.

Абортировать себя народными способами — безумие. Срок неясен, но, скорее всего, маленький. Топилась Тая с горя от предательства или уже поняв, что не сберегла девичью честь, теперь не так важно. Признаки беременности проявились позже, о ней она, скорее всего, так и не узнала.

Разгребать досталось мне.

И узнать об этом позоре не должен никто — особенно Константин с Загорянским. Просто не потяну, сердце не выдержит! Это конец всему. Доверию к моим словам в первую очередь.

Дальше — Веснин. Как вариант. И соврать ему не получится — врач все-таки. Да и на будущее… значит, нужно все по чести.

Дубельт. Отец он, понятное дело. Но в ту сторону я даже не дернусь — не то время, чтобы ловить мужика на живот. Да и всё мне уже им сказано.

Вариант уехать рожать к маменьке не рассматривается. Лучше пропаду без вести, чем их с Мишей опозорю. Своей беременностью репутацию семьи и фамилию Шонуровых я просто уничтожу.

Топиться тоже не вариант — просто не хочу.

Значит, Веснин. По моим прикидкам, появится он скоро, а день-два роли уже не играют. Сейчас главное — не спалиться перед Ирмой, она мне времени точно не даст. Слишком идеальна, слишком профессионал, чтобы командировать ее не пойми к кому. Надзиратель под прикрытием — однозначно.

В окно заглянули сумерки. Из Нижнего доносились отдельные голоса, смех и общий шум праздника.

Свадебные торжества будут продолжаться больше недели. 10 июля, кажется… в честь новобрачных даст в Питере бал петербургское дворянство. Там будет вся Семья, все высшие царские сановники, представители всех аккредитованных в России государств.

На следующий день именины Ольги. Для августейших особ — «тезоименитство».

Отмечать будут в Санкт-Петербурге на Крестовском и Елагине островах. Царская семья будет кататься в открытых экипажах при сопровождении конных кавалергардов. Молодожены — бросать в толпу серебряные монеты. А наступит темнота… и многодневный праздник закончится грандиозным салютом.

Для меня все закончилось вот так. Даже если Веснин в помощи не откажет, нормальной семьи с ним уже не будет. Без уважения нормальных отношений не построить, это будет уже что-то другое и далеко не…

Осуждать Таю не имело смысла. Повторилась история княжны Туркестановой и будет повторяться еще не раз, пока не станут наказывать истинно виновных. Но это сильно вряд ли.

Утром Ирма спешно собирала меня, одевая в повседневное фрейлинское платье. Плела косу и цепляла шифр — вызвали к императрице. Чего, собственно, я и ждала.

Со вчерашнего дня Александрия не стала менее прекрасной. Все, что я так любила, оставалось на своих местах. Но как же состояние души человека меняет его восприятие мира! Я почти ничего не видела и не слышала, уговаривая себя успокоиться и тренируя нервы.