Книга Фрейлина, страница 112 – Тамара Шатохина

— Займемся вначале едой. Благодарю вас, herr Mandt, — отозвался стоящий у окна Фредерик Август.

— Вы помогли мне? Благодарю вас, — помнила я уже все.

— Fräulein Schonurova, когда будете способны держать перо, найдите способ сообщить мне об этом. Herr Мандт, прошу вас держать произошедшее в тайне.

— Мне не привыкать, herr prinz. Хотя полагаю… то, что вы несли фройляйн на руках через весь парк, уже не является тайной ни для кого, — слегка поклонился тот и с достоинством удалился.

— Что я должна буду писать? — нервничала я.

— Прошение на имя императрицы. Когда фрейлина желает выйти замуж, разрешение на это должна дать ее покровительница. Доктор утверждает, что порядок таков.

— Да… он именно таков, — протянула я, сканируя его взглядом.

Ирма стояла в ногах кровати, поджав губы и сложив руки на животе.

— В чем дело, почему вы не выполняете распоряжение врача? — холодный голос вымораживал, заставив и меня поежиться. Мокрая ветошь на лбу казалась лишней. Я сняла ее, тоже глядя на Ирму.

— Я не могу уйти, оставив вас наедине с барышней, — объяснила она. Мужчина кивнул.

— В таком случае жду известий. Дальше к вам подойдет писарь и поможет составить прошение. Подадим его завтра, вместе. Отдыхайте, Таис.

— Я все правильно поняла, барышня? — зашептала Ирма, подходя и склоняясь к моему уху.

— Кхм… Фредерик Август… herr prinz… Он просил моей руки — предварительно, и я ответила согласием.

— Ирма, иди уже! Неси еду, — вместе с громким всхлипом раздалось от двери.

Анна пропустила горничную к выходу и бросилась ко мне обниматься. Звонко расцеловав в обе щеки, жарко зашептала в ухо:

— Это знак — счастье нельзя упускать, если оно нашлось! Ты любила и не упустила, не упущу и я. Есть он — Николя… Николай Новицкий. Но он всего лишь эст-юнкер — папа́не согласится никогда. Никогда! Я пойду против его воли, и ты не выдашь меня — знаю. Сейчас же дам знать Николя — я согласна! Рядом с ним я так покойна, Таис! Только с ним одним. Он веселый, легкий… и добрый. Венчаемся тайно и пускай проклянут… но с ним я будто ребенок, Таис, с ним я любимый ребенок подле родного человека. У меня только ты сейчас, — выдохнула она, — никого более… благослови! — опустилась вдруг она на колени, совсем скрывшись за кроватью.

О, Господи…

Я потрясенно смотрела на руки, вцепившиеся в простыню побелевшими пальцами. Перекрестила их, прошептав пожелание счастья. А потом и заплаканное лицо, с улыбкой появившееся перед глазами.

— Расскажи — когда ты только успела, как?

— А ты? Я, как и ты… дождусь горничную и пойду. Я так счастлива, уже так решительна, Таис! Не бойся за меня — я знаю о чем ты внезапно подумала, но это не так — он не обманет. Он лучший из людей…

Ирма с едой спасла меня от эмоционального водопада, а то уже перебор — мне в свое бы поверить.

Аня ушла, а я села в кровати, приняв на колени поднос с молочной кашей. Меня не раздевали, только расслабили шнуровку, и платье выглядело безбожно измятым. Но это потом, сейчас еда — взялась я за ложку.

На стук в дверь обернулись мы обе.

— Уже писарь?.. Проси подождать, сейчас я встану.

Но если это и был писарь, то не тот.

Высокий худой мужчина в черном костюме вежливо попросил прощения за беспокойство и поставил в известность, что завтра к восьми утра меня будет ждать к себе Нессельроде.