Онлайн книга «Фрейлина»
|
Слова… эти Слова он писал о ней, о той… почти слово в слово — продрало меня морозом. А потом сказал отцу — «или она, или никто». — Вы молчите. Считаете подлецом, зная, что предложить мне вам нечего? Но я могу, я стал теперь совершенно другим человеком! И в первую очередь думаю о вас — я напишу отречение. В конце концов — я не цесаревич! Дядя отрекся от короны будучи первым в очереди и… — … спровоцировал этим Сенатскую площадь, — прошептала я. — Тогда просто скажите, что безразличен вам, этого и довольно! — злился он и сразу умолял: — Но, Таис… я люблю вас — услышьте меня… поймите насколько сильно, — снова обнял он меня, прислоняясь щекой к виску. Я глубоко вдохнула, открыла рот, решительно подняла голову и… мягко-мягко его губы коснулись моих, замерли… чуть шевельнулись, обдавая лицо теплым дыханием. Он обхватил его ладонями, еще приближая к себе. И все правильные слова куда-то делись. Только где-то на краю сознания еще металась мысль, что нельзя… Но все органы чувств, все нервы и рецепторы уже сосредоточились там, где моей кожи касались сухие и обветренные мужские губы. Глубоко вздохнув через нос, он мягко обхватил мою нижнюю, и я осторожно повторила, бережно взяв в плен его верхнюю. Сердце мощно вздрогнуло и понеслось куда-то. Стало вдруг жарко, почти невыносимо… Мы не двигались, прикрыв глаза и ловя взволнованное дыхание друг друга. А потом так же нежно — едва касаясь, он стал целовать мое лицо: щеки, нос, лоб, глаза. Вернулся к губам и решительно захватив их, замер… тихо застонал, притянув меня за талию еще ближе. Пальцы второй руки зарылись в волосы на моем затылке, пустив волны мороза по голове и шее. И даже волосы, казалось, встали дыбом! Я поднялась на цыпочки и сама потянулась к нему — мало! Что-то нужно еще — мне было мало… Вспорхнули руки-веточки, кончики пальцев прошлись по гладко выбритым щекам, легли на эполеты… упала под ноги шаль, оголив плечи и… И прохлада вечера заставила прийти в себя. Дала такую возможность. Я почти не узнавала свой голос — хриплый шепот, полный ужаса: — Господи… нельзя же, Костя. Нам же нельзя! — Не говори так — возможно все. Совершенно все, Таис… — опять притянул он меня к себе, — не томи, разреши сейчас… — горячо поцеловал еще раз, — мы вправе делать это — верь мне, — и опустился вдруг на одно колено, стягивая перчатку с моей правой руки и целуя ее. Мужской голос опять изменился, став решительным и даже торжественным: — Таисия Алексеевна, позвольте мне… — Боже мой… — простонала я, понимая, что он уже видит тонкий ободок на безымянном пальце. Медленно встав, Константин притянул мою руку к глазам, приложил к своей щеке… прикрыв глаза, задумался. — Костя… Константин Николаевич, это… — давилась я словами, не представляя, что и как сказать. Вся моя смелость и даже наглость куда-то делись. Сейчас я была юной и потерянной… нет — уже насмерть убитой Таей. — Понимаю, — отмер наконец Константин, — это отец. — Нет, все не совсем так — он просто ускорил… — Да, конечно… Когда это случилось, кто муж, Таис? Это ведь тоже решаемо и очень быстро решаемо. Слушая глухой решительный голос, я внутренне готовилась пробить дно. Падать все еще было куда. — Это хороший человек, который помог мне, Константин Николаевич. Брак фиктивный и не предполагает близости меж нами. И еще я скажу сейчас… то, что заставит вас пожалеть об этом вечере и своих Словах. Такое понятие… согрешить по неведению, оно существует — такая… реальность. Я не знала, как устроен мужчина и не понимала, что со мной делают… Не стану больше оправдываться — не за что! — выпрямилась я, расправляя плечи: — Я узнала только на днях — будет ребенок, и Фредерик Август согласился стать ему отцом. Это все и… я, пожалуй, пойду… уже, — давилась я слезами, сгорая от дикого стыда. |