Книга Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей, страница 37 – Алиса Князева, Ника Смелая

То ли выкупил его у знакомого, то ли украл, то ли от волнения, но цену он предложил такую, что становится смешно. В столице можно купить разве что горсть леденцов, а здесь целый мешок сносного качества. Нужно будет привезти сюда нормальный сахар.

Хотя стоп. Что-то везти? Начал говорить так, будто собираюсь дать «Лакомке» ещё один шанс.

Кристард бы оценил, — думаю я, вспоминая своего... коллегу. Лариан жадности с его вечной страстью к наживе точно нашёл бы способ выжать из этих простаков всё до последней монеты. Но, к счастью для местных, я не он. У меня ещё осталась совесть.

— Это славно, что кондитерская вновь работает, — сипло говорит старушка, у которой я спрашиваю дорогу до мельницы. — Тут ж как люди стали пропадать, так новых лиц всё меньше.

— И давно люди пропадают? — настораживаюсь я.

— Вот как раз Марта, жена мельника-то нашего, и сгинула в лесу. Вы его расспросите, всё равно пойдёте.

— Хорошо. Спасибо.

Интересное послевкусие у этого разговора. Как будто то, чего мне не хватало для ответов на свои вопросы. И не поэтому ли не заработала моя кондитерская?

С мельника, значит, спрашивать?

Корзина с яйцами оттягивает руку, мешок сахара приятно давит на плечо. Всё идёт даже лучше, чем я ожидал. До тех пор, пока не подхожу к мельнице.

Проклятье. У входа маячит этот щенок, Грей. При виде меня бледнеет, но не уходит — упрямо поджимает губы. Что он тут делает?

Нехорошее предчувствие растекается горечью по языку, когда на пороге появляется мужчина в заляпанном мукой переднике. Со щенком они похожи так, как могут быть похожи только отец и сын.

Мда. Свезло мне.

— Мне нужна мука, — говорю без предисловий, они тут явно будут лишними. —Готов заплатить вдвое против обычной цены.

— Нет, — мельник скрещивает руки на груди.

Упрямый осёл.

— Втрое.

— Я сказал — нет. Никакой муки. Ни за какие деньги.

Щенок успел пожаловаться? Вижу торжествующий блеск в зелёных глазах. Идиоты.

Чувствую, как внутри поднимается знакомый жар. Один выдох — и от мельницы останутся головешки. Но... деловая хватка берёт верх над гневом.

Сжечь мельницу легко, а вот последствия… Если я спалю единственную мельницу на всю округу, это создаст слишком много проблем. Как минимум для моей жены и «Лакомки». Конечно, я могу наладить доставку муки в эту глушь, но это обернётся дополнительными тратами и задержками.

Нужно как-то договориться. Но если он настолько глуп, что откажется от денег из-за гордости…

— Это для Айрис, — пробую зайти с другой стороны, хотя от необходимости объясняться перед каким-то мельником внутри всё переворачивается.

— Тем более нет, — отрезает Говард. — Её мы отдельно обеспечим всем, чем нужно, но не позволим брать подачки от таких, как ты.

Сжимаю кулаки так, что костяшки белеют. Спокойно. Нужно оставаться спокойным. Может, есть другой способ? Какая-нибудь мельница в соседней деревне? Хотя... зачем мне вообще это всё? Почему я, дракон, бегаю по деревне в поисках муки только потому, что моя строптивая жена так захотела?

— Пойдём, сынок, — мельник кладёт руку на плечо Грея. — У нас ещё есть дела.

Они уходят в мельницу, демонстративно захлопнув дверь. А я стою, сжимая в одной руке корзину с яйцами, в другой — мешок сахара, и чувствую себя так, как не должен чувствовать дракон и тем более лариан.

Им повезло, что мой порок чревоугодие. Будь это гнев — от мельницы уже ничего бы не осталось.