Книга Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей, страница 62 – Алиса Князева, Ника Смелая

— Ардэн, — говорю я, чувствуя, как уголки губ против воли поднимаются. — Сколько здесь пар?

Он хмурится, быстро пересчитывая коробки глазами.

— Тридцать шесть, — наконец объявляет он.

Я не выдерживаю и смеюсь. Не могу сдержаться. Это настолько нелепо, чрезмерно и... по-драконьи.

— Тридцать шесть пар обуви? Ты серьёзно? — я прохожу между стопками коробок, с недоверием качая головой. — Понимаешь, что человеку обычно достаточно двух-трёх пар? Может, четырёх, если он любит разнообразие.

Ардэн выглядит искренне озадаченным.

— Но как ты узнаешь, какие тебе нравятся, если не примеришь все? — в его голосе звучит неподдельное недоумение, от которого мне становится ещё смешнее.

— Ардэн, — я пытаюсь говорить серьёзно, но улыбка всё равно прорывается. — Это... мило с твоей стороны. Правда. Но я не могу принять тридцать шесть пар обуви. Мне некуда их складывать, и я просто не успею их все износить. Как ты вообще их дотащил?

Его лицо мрачнеет, и я внезапно чувствую себя виноватой. Он выглядит как ребёнок, чей тщательно выбранный подарок отвергли.

— Примерь хотя бы несколько, — почти требует он, отказываясь проигрывать.

Я вздыхаю и киваю.

— Хорошо. Давай посмотрим, что тут есть.

Следующий час я провожу, примеряя туфли, сапоги, сандалии и даже какие-то странные деревянные башмаки, которые, вероятно, здесь носят во время дождя. Ардэн наблюдает за мной со странным выражением лица и иногда облизывается.

Надеюсь, он просто этот… фут-фетишист, и не раздумывает откусить от меня кусочек.

Я замечаю, как его взгляд задерживается на моих ногах каждый раз, когда я меняю обувь, и почему-то от этого по коже пробегают мурашки.

— Мне нравятся эти, — говорю я, выбрав в итоге три пары: удобные сапожки для повседневной носки, изящные туфельки для особых случаев (хотя я сомневаюсь, что такие здесь бывают) и тёплые домашние тапочки. — Остальное, пожалуйста, верни.

— Нет, — отрезает он, его брови сходятся на переносице. — Все остаются у тебя.

— Ардэн, — я чувствую, как раздражение поднимается внутри меня. — Мне не нужно столько обуви! И я не могу принять такой дорогой подарок от человека, которого едва знаю.

— Дракона, — поправляет он. — И ты знаешь меня лучше, чем думаешь. — Его голос становится тише, почти мягче. — Это подарок. Без условий.

Я смотрю в его глаза, пытаясь понять, что за ними скрывается.

— Хорошо, — наконец сдаюсь я. — Тогда я оставлю пять пар. Не больше. А остальное вернём.

— Десять, — торгуется он, и уголок его рта приподнимается в полуулыбке.

— Семь, — отвечаю я. — И это моё последнее слово.

— Семь, — соглашается он с таким видом, будто сделал мне огромное одолжение. — И приготовишь мне обед.

Я поднимаю брови.

— Так вот в чём дело? Ты пытаешься подкупить меня?!

— Нет, — он закатывает глаза. — Всего лишь попытался сделать тебе приятное. Но и есть я тоже хочу.

И снова не могу сдержать улыбку. В этом весь Ардэн — неуклюжие попытки ухаживать перемешиваются с командным тоном и абсолютной уверенностью в своей правоте.

— Ладно, — говорю я, собирая коробки. — Так и быть. Накормлю тебя. Но сначала помоги убрать остальные. И пожалуйста, в следующий раз, прежде чем скупить весь магазин, спроси меня, что мне действительно нужно.

На его лице появляется выражение, которое я не могу точно описать — что-то между облегчением и торжеством.