Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 74 – Алиса Князева

В очередной раз окунаю тряпицу в воду, она уже красная от крови. Кселарон спит в своей колыбели, иногда издавая тихие звуки во сне, будто котёночек.

Я устраиваюсь рядом с Кристардом, опершись спиной о стену у изголовья кровати. Придерживаю компресс на его лбу, другой рукой — легко касаюсь его ладони, словно напоминая, что я здесь.

И тут…

— Элена... — моё имя на его губах звучит так мягко, так непривычно нежно. — Не уходи… Прошу… Я не… хочу снова быть один…

Моё сердце пропускает удар.

— Элена... не уходи...

Его слова, хриплые и едва различимые, пронзают меня насквозь. Я замираю, не веря своим ушам. Кристард никогда не произносил моё имя так — с такой мягкостью и... нуждой. Даже в моменты близости между нами всегда оставалась невидимая стена — договор, обязательства, но не это... не эта обнажённая уязвимость.

— Останься со мной... — повторяет он, слабо сжимая мои пальцы, словно пытаясь удержать.

Сердце колотится в груди так сильно, что мне трудно дышать. Наклоняюсь ближе, вглядываясь в его лицо. Глаза закрыты, брови сведены, как будто от боли — физической или душевной, трудно сказать. На лбу выступили капли пота, придавая коже болезненный блеск в тусклом свете свечей.

— Я здесь, — шепчу я, осторожно убирая прядь волос с его лица. — Никуда не ухожу.

Но внутри меня разрастается холодная пустота. Кого он зовёт? Меня или… её? Настоящую Элену, чьё тело я заняла, чью жизнь украла?

Память услужливо подбрасывает то, что я узнала за эти дни — их брак действительно трещал по швам. Кристард не был ласков, играл с ней в странные игры, довёл до побега, в котором она решилась обратиться к женщине, которая помогала исчезать, меняя внешность девушкам. Но стал бы он звать её в бреду вот так, если бы в его сердце не было и капли симпатии? Что если между ними были чувства, о которых никто не знал, которые они скрывали даже от самих себя?

Тяжесть вины обрушивается на меня с новой силой. Я самозванка. Обманщица. Ворую не только чужое тело и жизнь, но, возможно, и чью-то любовь.

— Прости, — слова срываются с моих губ, прежде чем я успеваю их остановить. — Прости меня...

Я не знаю, к кому обращаюсь — к Кристарду, лежащему передо мной в лихорадке, или к той, другой Элене. Что случилось с ней, когда я оказалась здесь? Исчезла ли она навсегда? Или её душа наблюдает со стороны, бессильная что-либо изменить?

Кристард снова что-то шепчет, но теперь я не могу разобрать слов. Его дыхание становится более прерывистым. Я смачиваю ткань в прохладной воде и снова прикладываю к его пылающему лбу, начиная думать о том, не нужно ли позвать доктора.

— Тише, тише, — успокаиваю его, как ребёнка. — Всё будет хорошо.

Слова, которыми мы обманываем себя в моменты бессилия. Ведь я не знаю, будет ли всё хорошо. От этой мысли к горлу подкатывает ком, а глаза начинает щипать. Я моргаю, не позволяя слезам пролиться. Сейчас не время для слабости.

Вместо этого я продолжаю обтирать его прохладной водой, меняя компрессы, следя за дыханием. Каждый его вдох — моя маленькая победа, каждый выдох — временное облегчение, прежде чем снова начать ждать следующего.

От усталости мысли путаются, перескакивают с одного на другое.

Я думаю о том, как странно устроена жизнь — в своём мире я была несчастна, чувствовала себя пустой и ненужной. Работа, которую я ненавидела, отношения, которые высосали из меня все соки... И вот я здесь, в чужом теле, в ином мире, ухаживаю за мужчиной, которого едва знаю.