Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 75 – Алиса Князева

Взгляд падает на колыбель, где спит Кселарон. Его крошечная грудь мерно поднимается и опускается — такой милый, невинный. Он не знает, что его отец сейчас балансирует между жизнью и смертью. Не понимает, что женщина, которую он считает матерью — самозванка, занявшая чужое место.

Стыд обжигает меня изнутри. Я смотрю на свои руки — тонкие пальцы, изящные запястья, ногти. Руки Элены. Не мои.

— Кто я такая, чтобы быть здесь? — вопрос пульсирует в висках. — Какое право я имею на всё это?

Я завидую той, другой Элене. Её жизни, её мужу, её сыну. Даже если брак был договорным, даже если не всё было идеально — это была её жизнь, наполненная смыслом.

А кому была нужна я в своём мире? Начальнику, которому требовался бесплатный сверхурочный труд? Бывшему мужу, который использовал меня как удобный придаток к своему комфорту?

Здесь же я имею значение. Когда я принимаю решения в постоялом дворе, они влияют на жизни людей. Когда я держу на руках Кселарона, я чувствую безусловную любовь, которая согревает самые тёмные уголки моей души. И даже с Кристардом, несмотря на все сложности, я ощущаю себя настоящей.

— А что, если я навсегда останусь здесь? — мысль возникает внезапно, пугающе соблазнительная. — Что, если у меня никогда не будет возможности вернуться?

Часть меня, та эгоистичная часть, которую я стараюсь подавлять, шепчет:

― Разве это было бы так плохо?

Да, было бы. Потому что я живу жизнью, которая мне не принадлежит. Потому что каждый раз, когда Кристард смотрит на меня, он видит не меня, а её. Потому что Кселарон имеет право на свою настоящую мать.

Я поднимаю взгляд и вижу, что за окном начинает светлеть. Первые лучи рассвета просачиваются сквозь неплотно закрытые шторы, рисуя на полу золотистые полосы. Новый день. Ещё один день в чужой жизни.

Усталость накатывает волной. Я не спала всю ночь, тело ломит от напряжения. Глаза закрываются сами собой, и я понимаю, что больше не могу сопротивляться.

Осторожно, стараясь не потревожить Кристарда, я устраиваюсь рядом с ним на краю кровати. Не касаясь его раны, но достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела. Чтобы в любой момент услышать изменение в дыхании.

— Я здесь, — шепчу я снова, не зная, слышит ли он меня. — Я не ухожу.

И это правда. Куда бы я могла уйти? Как бы я могла оставить его? Кселарона? Всю эту жизнь, которая незаметно для меня самой стала моей?

Но даже когда сон начинает затягивать меня в свои объятия, мысль не отпускает: я воровка. Крадущая чужую жизнь, чужое счастье. И не знающая, как всё исправить.

Последнее, что я чувствую перед тем, как провалиться в сон — тепло руки Кристарда, когда он обнимает меня и прижимает к себе, хотя я не могу с уверенностью сказать, не приснилось ли мне это.

Поскольку сразу после этого я вижу слишком уж реальный сон, в котором я будто бы снова спускаюсь в подвал, который показал мне Рам.

Сырость, липнущая к коже, запах мокрого камня, холод, вгрызающийся в кости. Когда начинает казаться, что я заблудилась, я всё же нахожу комнату, заставленную париками, вешалками с одеждой и странными устройствами, похожими на орудия пыток.

Я вхожу внутрь и замираю, увидев, что на одном из столов лежу я. Не Элена, а я — та невзрачная девушка, которую я видела в зеркале до того, как оказалась здесь. Её голова неестественно повёрнута и чем-то напоминает Рильду, когда я нашла её в лесу. Пустые глаза смотрят куда-то сквозь меня, а я не могу двинуться. Даже в сторону отойти.