Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 89 – Алиса Князева

— Тогда мне остаётся только сражаться, — наконец произносит он, и его голос звучит странно спокойно. — И выиграть эту битву.

Он поднимает руку и проводит кончиками пальцев по моей щеке. Прикосновение выходит нежным, почти невесомым, но я чувствую шершавость его ладони, мозоли от меча, тепло его кожи.

— Вот зачем ты полезла и заставила этот постоялый двор признать тебя хозяйкой? — спрашивает он с грустной улыбкой.

Что-то обрывается внутри от неё, от этого взгляда. Я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза, но сдерживаю их. Не время сейчас.

— Я не просила этого, — отвечаю я тихо. — Но я приняла это. И я не сбегу, Кристард. Не проси меня.

Я прижимаюсь к его груди, чувствуя, как его сердце гулко стучит под щекой. Кселарон, в кроватке сонно вздыхает, но не просыпается. Мой маленький мальчик, совершенно не подозревающий, что тьма идёт за ним.

— Если ты останешься, я не смогу гарантировать твою безопасность, — шепчет Кристард мне в волосы. — Я должен буду быть на передовой и сражаться.

— Тебе и не нужно защищать меня, — отвечаю я, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом. — Я не беспомощная, Кристард. Я смогу постоять за себя и за нашего сына.

Главное оставить втайне то, что нужно тёмным, иначе, боюсь, с перепуганными постояльцами как минимум возникнут проблемы.

Кристард долго смотрит на меня, будто пытаясь найти в моих глазах какой-то ответ. Потом кивает, словно принимая решение.

— Хорошо, — говорит он. — Но ты будешь делать то, что я скажу. Без споров.

Я почти улыбаюсь — даже сейчас, в такой момент он остаётся собой. Властным, контролирующим, уверенным, что знает лучше всех.

— Я буду делать всё, что необходимо для защиты нашего сына и этого места, — отвечаю я.

На его лице мелькает удивление, смешанное с раздражением и чем-то ещё — может быть, с гордостью? Он качает головой.

— Боги, женщина, ты будешь моей смертью.

Я чувствую неуместный смешок, поднимающийся в горле.

— Надеюсь, что нет.

Внезапно из коридора слышится крик. Мы оба вздрагиваем, а Кселарон просыпается, начиная плакать.

— Лорд! Где лорд Деролон?! — кричат, видимо, из главного зала. — Они здесь! Тьма приближается! Позовите лорда!

Кристард выпрямляется. Он оборачивается к стене, но прежде чем он уходит, я хватаю его за руку.

— Нет! Ты не можешь! Ты же только сегодня утром лежал в кровати весь в крови!

— Я в порядке. Тело почти восстановилось, — отмахивается он, но руку не вырывает. — Мне придётся обратиться, думаю, рана затянется вместе со сменой тела. Отнеси Кселарона вниз. Там готовили укрепление. Поручи другим направлять постояльцев, сама не делай. Давай помогу перевязь закрепить. Винтер, ты с ними.

Кот фыркает, но не возражает. Я киваю, уже успокаивая плачущего сына.

— Будь осторожен, — мой голос дрожит вопреки моей воле.

Закончив с завязками ставшей мне привычной перевязи, Кристард наклоняется и целует меня — быстро и жёстко. Потом отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Я вернусь, — говорит он. — Всегда возвращаюсь.

Он поворачивается и уходит, его шаги тверды, спина прямая. Я смотрю ему вслед, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Пойдём, малыш, — шепчу я Кселарону, целуя его в макушку. — Нам нужно подготовиться.

Винтер прыгает вперёд, его хвост торчит вертикально вверх, как знамя.

— Не к добру всё это, — бурчит он в моей голове. — Но раз уж мы ввязались...