Книга Не благие намерения, страница 40 – Лина Певзнер

Приставленные к мастеру головорезы госпожи Мейер изрядно пугали Мирту. Проходя мимо них, она старательно прятала глаза и пыталась прошмыгнуть как можно быстрее. Девушка была бы благодарна за такую заботу Исе, если бы не была уверена в том, что все навалившиеся на мастера беды – из-за неё. Да, каждый раз встречая аристократичную особу где-либо, Мирта опускала глаза и делала уважительный книксен, но в душе Истанамарию ненавидела и никогда про себя не звала госпожу Мейер уважительно. В лучшем случае, это было простое «Иса», но чаще Мирта придумывала обидные прозвища для покровительницы мастера, которые никогда не произнесла бы вслух.

Больше устрашающих телохранителей и бесконечной вереницы проверяющих Смотрителей Ордена Мирту пугали письма без обратного адреса, периодически поступающие в её почтовый ящик. Содержание, как правило, было относительно одинаковым – девушке сулили золотые горы, если она отравит своего мастера ядом или ещё как-либо поможет ему отправиться в мир иной. Когда Мирта читала нечто подобное, у неё волосы вставали дыбом и впечатлительную девушку трясло, будто иву на ветру. Получив такое послание впервые, она прибежала с ним к Десмиру, заикающимся от страха голосом пытаясь его предупредить. Мастер прочёл письмо сам, хмыкнул и выкинул его в печь, после чего обнял Мирту за плечи и уверенно её успокоил:

– Зря переживаешь, моя милая Мирта. Ненависть говорит о зависти, а раз есть чему завидовать – значит, у меня что-то уже получается.

Поначалу девушка ему не поверила и переживать не перестала, но время шло, а новых покушений не было. Со временем, она пришла к выводу, что лишняя растопка для лабораторной печки действительно не помешает, и треклятые письма, которые она даже читать перестала, часто отправлялись в её недра для разведения огня.

В лабораторию Мирта всегда приходила заранее, хотя Десмир не единожды просил её этого не делать – подготовка к работе занимала не так много времени, а ожидающая его в уголке девушка с книжицей в руках вызывала у него чувство вины. Сложно было сказать, за что конкретно – скорее учёный просто смущался такой самоотверженности своей ассистентки, хотя и гордился в глубине души такому её рвению к науке.

Окружающие его угрозы, критику и насмешки Десмир воспринимал как лишний информационный шум, порой не слыша его за идеями, роящимися в голове. Вот и сегодня, погрузившись в свои размышления, он поначалу не заметил повышенных тонов и гула, разносящихся с улицы впереди.

Дежуривший в этот день Имсвер шёл за ним поодаль, старательно не привлекая к себе внимания. Лишь добравшись до здания, в котором находилась лаборатория, Десмир вернулся из размышлений в реальность и замер в исступлении. Весь второй этаж, где располагалась его лаборатория, был охвачен бушующим пламенем. Чёрный непроглядный дым огромными клубами взметался в небо, наполняя удушающей копотью узкую улочку.

– Мирта! – осенило учёного и, не раздумывая, он опрометью бросился внутрь.

Небольшой холл заполнял удушливый дым, а по потолку бесновались языки огня, норовя пожрать перекрытия и обрушить их на первый этаж. Закрыв лицо одним рукавом, Десмир оттянул другой, пытаясь потянуть за раскалившуюся ручку двери в лабораторию, и чуть было не схлопотал ожог, но кто-то одёрнул его назад. Обернувшись, в непроглядном дымном мороке он разглядел испуганное лицо Мирты, пытающейся вытащить его к выходу.