Книга Отвергнутая жена, страница 33 – Мартиша Риш

- Люция, - шепотом позвал он. Девушка не ответила, только послышался шорох ее платья, да легкие шлепки босых ног по каменному полу. Вскоре напротив решетки возникло белое лицо Люции. Ее медовые глаза, казалось, начали немного светиться.

- Тебя могут увидеть или услышать, иди отсюда скорей! В коридоре голоса. Там Паул и мой муж. Беги скорей!

Герберт опустился перед ведьмой на колени, взялся руками за прутья решетки.

-Только святая может думать о другом в такой час. Я помогу, не бойся ничего. Все получится.

- Не нужно.

Легкое касание, прикосновение нежных прохладных пальцев к руке будто одурманило Герберта. Он не смог с собой ничего сделать, нагнулся еще ниже, поцеловал запястье Люции. Та ласково провела по волосам парня. Ей так нужна была эта поддержка, близость другого человека, забота. Ведь он, этот страж, готов ради нее рискнуть всем, что имеет. Своей размеренной жизнью, да нет, просто жизнью. Все он готов бросить к ее ногам.

- Не бойся за сына. Я знаю, как незаметно его вынести из замка.

- Я боюсь за тебя. Не нужно мне помогать. Ты и так очень много для меня сделал.

- Люция порывисто обняла стража за плечи, насколько могла это сделать сквозь решетку. Если бы не он, не этот красивый парень, не его безумная смелость, ее кроха, ее Зенон сейчас бы голодал. Никто кроме Герберта не решился отнести ее малышу маминого молока. Материнское сердце рвалось из груди, как ей хотелось хоть еще раз увидеть своего сына, провести ладонью по его лбу, прижать к груди, поцеловать на прощание. Пусть будет проклят Розен за все то зло, что сотворил! Чужой помог, а родной отец обрек ее мальчика на погибель. Вот и вся цена его любви! Любви, которая только мерещилась. Люция тихонько всхлипнула, по ее щеке потекла слезинка. Нет, разреветься она себе не даст. Нельзя радовать мужа. На суде она будет прямо смотреть ему в глаза. Смотреть и улыбаться. Пусть знает, какую женщину он потерял и никогда больше не станет счастливым! Никогда не полюбит.

- Я спасу, верь мне. По ту сторону границы есть дом. Я устроюсь в князеву стражу. Ни ты, ни Зенон не будете ни в чем нуждаться. Мясо и молоко каждый день будут на вашем столе. В лесу полно дичи, а стражам хорошо платят, - по-своему понял ее парень, - Я уже купил плащ, подбитый мехом в дорогу для тебя. И раздобыл пеленок младенцу.

- Не нужно было этого делать, - потрясла головой девушка и разжала объятия.

Она представляла, чего стоит такой плащ. Всё, что заработал страж за год, а то и за два, ушло на него. Герберт ухватил девушку за обе руки, сжал ее пальцы, чтобы подбодрить. Только сейчас он смог различить, что Люции пришлось стоять все это время вытянувшись на цыпочках, чтоб до него дотянуться.

- Верь мне. Этой ночью ты возьмешь на руки своего сына.

- Позаботься о Зеноне, прошу. Молоко козы тоже подойдет.

Она не могла думать о том, что ее мальчик будет обречен на мучения, пока ее не будет с ним рядом. Кто знает, когда отец Паул сможет надрезать его горло? Вряд ли это случится сегодня. А молока в запасе уже не будет. И сцедить его будет не у кого, ведь она уже будет спать в своей могиле этим днем. Только бы все получилось, только бы отец Паул нигде не ошибся, только бы Герберт раздобыл для ее малыша молока. Нельзя, чтобы тот плакал от голода даже один-единственный день.