Книга Отвергнутая жена, страница 47 – Мартиша Риш

Где-то неподалеку послышался грубый голос, Герберт без сомнения различил властные ноты градоначальника. Дорожную кочку тот и то ругает, споткнулся, видать, еще немного – и прикажет ей убраться с тропинки. Вот наглец!

- А что ты тут делаешь, а?

Градоначальник без труда различил фигуру стража, сидящего у окна темницы. Герберт поднялся на ноги. Худо, что его здесь заметили. Этот точно станет болтать, ни к чему это хорошему не приведёт. Еще и барону доложить может.

- Любопытно стало, что ночью в темнице творится, вот и заглянул в окно. Неужели нельзя.

- Ты подерзи еще мне! Любопытный нашелся! - мужчина выпятил объёмный живот вперед, сально ухмыльнулся, - Это за какие такие услуги ты колдовке воду принес? Кто разрешил? Я барону все расскажу, пускай и тебя запрут, а лучше на цепь посадят! Сейчас и решим.

Градоначальник наклонился, чтоб подобрать опустевшую флягу с земли. Как неудачно вышло, что Герберт забыл ее прибрать вовремя. Или, наоборот, удачно? Один точный удар поясного ножа избавил стража от сомнений. В темнице тихонько ахнула Люция. Дело за малым - перенести тело подальше отсюда, ни к чему баронессе глядеть на труп, да и суета тут лишняя не нужна. Например, ко входу в часовню. Пусть люди думают, что на градоначальника напали разбойники. Шли грабить часовню, да этот встал на пути.

*** Через час, когда луна скрылась за облаками, а отец Паул ушел далеко, барон Розен направился в темницу. Мощеная дорога отдавала гулким эхом под его тяжелыми шагами. В руках мужчина держал громадную корзину, полную до самого верха лучших яств, горлышко кувшина было завинчено тугой пробкой. Тут же было и хорошее платье жены, ее мягкие сапожки, шитые из оленьей кожи.

Ведьма или не ведьма – какое мне до того дело. Жена! Какую глупость я сотворил! Жить я без нее не могу. Не захочу жить один, не захочу быть с другою.

Крепкий мужчина бегом спустился по лестнице, одним кивком головы приказал стражу отворить тяжелый засов. Розену думалось, будто жена его уже давно без сознания. Не пить и не есть столько времени! Как он мог это позволить с ней сотворить? Как решился ее запереть? Дурак был! Быть может, и к лучшему? Теперь он ее напоит, привалит к своей груди, возьмет на руки и ...

Нет, так просто жена его не простит. Скорей глаза выцарапает! Дикая кошка, гордячка, спеси в ней больше, чем в герцогине! А какая стать? Быть может, и нет в Люции ни капли благородной крови, зато характер сильней, чем у иных воинов. И теперь барону придется отведать его силищу на себе.

Люция только закончила трапезу, когда заслышала шаги мужа. Девушка смахнула крошки с губ, тщательно их промокнула. Глаза ее наполнились совсем нехорошим блеском. Пусть Розен кается, пускай молит о прощении. Ни за что она его не простит! И тронуть себя не даст, даже руки не подаст для поцелуя. Еще неизвестно, кто теперь на свободе – барон или она.

Розен рванул дверь на себя. Его жена стояла напротив окна, выпрямив спину. Стройная и прекрасная, как всегда. Волосы девушки были собраны в скромную косу, ее Люция перебросила через плечо. Самый кончик косы при этом жил своей собственной жизнью - точь-в-точь как кошачий хвост. Он покачивался из стороны в сторону, обвивал тонкие щиколотки, щекотал девичье тело.

- Прости, я ошибся, - за последние дни Розен посерел лицом, сник, его прямая спина согнулась, а щеки запали.