Книга Сказ о снегах, страница 54 – Ксения Лисицына

– Не повезло вашему Кощею с такой внешностью уродиться, – фыркнул Венцеслав.

Крив покачал головой.

– Он же был не богом, а волшебным существом. Среди них чего только нет. Они ведь, по сути, та же нечисть, только сильная, умная и нашедшая общий язык с богами, чтобы те не заперли их в Нави навечно.

Горецвет, заглянув украдкой в зеркало, поморщился, но ничего не сказал. Ружена помнила, что своими силами он обязан вещей птице Гамаюн. Интересно, как выглядела эта птица?

– Идёмте наружу, – поспешно сказал гусляр, опуская зеркало, – посмотрим, что оно нам там покажет.

Река изменилась. Если до этого её голубые воды текли легко и спокойно, то теперь были тёмными, пенились и бросались на берег, словно чуя нарушителей и желая расправиться с ними.

– Кажется, мы что-то сделали не так, – хмыкнул Венцеслав.

– Да, – язвительно ответил ему Горецвет, – пришли сюда.

Княжич отмахнулся от него и забрал зеркало. Гусляр нехотя отдал его, недовольно напомнив быть осторожнее. Венцеслав повернул зеркало так, чтобы в нём отражалась река.

– Ну что, видите что-нибудь?

Ружена, Милолика и Горецвет принялись заглядывать в зеркало: так, чтобы не закрыть собой всё отражение, но хоть что-то да увидеть.

Так они обошли приличный кусок берега (подальше от воды, чтобы не попасть под брызги смердящей реки), ничего не видя, пока, наконец, в зеркале не показалось то, что они так долго ждали.

– Мост! – Воскликнула Милолика.

И правда, то был мост. Ружена много легенд слышала о мосте через Смородину и одна другой была страшнее: не вода в реке течёт, а раскалённое железо, а дым, что от неё поднимается, ужасно ядовит. И о черепах на колах с горящими красными глазами и стучащими челюстями тоже слышала. Но ничего такого здесь не было. Смородина, конечно, попахивала, но выглядела вполне себе обычной рекой – вода как вода.

Мост через неё стоял каменный, а не деревянный, как говорилось во всех без исключения легендах. Мост был крытым и деревянной сделали только его крышу. Рядом из воды действительно торчали колья, но висели на них никакие не черепа, а венки. Приглядевшись, Ружена поняла, что венки эти – часть погребального обряда. Их нужно было пустить по воде, чтобы те приплыли в Смородину, которую пересекает душа умершего, и он видел, что о нём скорбят. Выходит, до Смородины они действительно доплывали. Но кольев было всего около трёх десятков. Кто же решает, чей венок достоин на них висеть, а чей нет?

– Но мост есть только в зеркале, – прервала её размышления Милолика, – как же мы на него попадём?

– Должно быть, невидимый, – пожал плечами Венцеслав. – Дайте-ка я попробую.

Он передал Ружене зеркало и, прежде чем кто-нибудь успел что-нибудь сказать, шагнул на то место, где должен был находиться мост. Нога действительно упёрлась во что-то невидимое, будто стояла на воздухе. Внимательно глядя в зеркало, княжич поставил на мост вторую ногу. Потом сделал шаг, ещё один и ещё. Ружена следила за ним с замиранием сердца.

Венцеслав прошёл уже почти треть моста, когда тот вдруг исчез. Они, конечно, ничего не увидели, но при следующем шаге ноге княжича было не на что опереться. Он попытался шагнуть назад, но и вторая нога потеряла опору. Ружена услышала, как почти в унисон выкрикнули что-то Горецвет и Милолика. Не раздумывая ни секунды, она уронила зеркало и призвала ветер, подхвативший Венцеслава и понёсший обратно к берегу.