Книга Фальшивый король, страница 8 – Ксения Лисицына

Валентин плотно сжал губы. Потом выдохнул.

— Ты знаешь, какие между нами отношения. Знаешь, что я о нём думаю. И теперь, когда он подослал к тебе убийц — я не могу просто бездействовать. Если он умрёт, прежде чем они сделают своё дело, платить им будет некому, и они оставят тебя в покое.

Кристиан вздохнул.

— Я же сказал, что у меня всё под контролем. Я не нуждаюсь в спасении, Валентин. Я куда сильнее тебя. И уж точно смогу справиться с убийцами, кого бы он ни послал. Но, — добавил он, подняв руку, призывая готового спорить принца к тишине, — я признаю, что твоё предложение — самый лучший выход из ситуации. Вопрос в том, действительно ли ты готов это сделать? Что бы ты ни говорил — он твой отец. А я знаю, как трепетно вы люди относитесь к семейным узам.

Валентин кивнул.

— Готов.

«Ради тебя. Ради Сосновых Островов. Ради нашей будущей жизни».

Могла ли Афира предположить, что первая встреча с драконами обернётся таким разочарованием? Теперь она понимала, что полагать, что она сразу же сможет поговорить с ними, было наивно.

В детстве она расспрашивала Лэ и Валлу о том, как именно хафани говорили с драконами. Знали ли они какой-то особый язык? Как это происходило? Обе лэтанки должно были хоть раз присутствовать при этих разговорах за свою долгую жизнь.

Валла в ответ только пожала плечами.

— Я жила в таком месте, где и хафани, и драконы почти не появлялись. Я видела, как хафани говорит с драконом только один раз и выглядело это странно. Дракон молчал, но хафани разговаривал так, будто тот ему отвечает.

Лэ смогла объяснить им обеим, что видела Валла.

— Драконы и хафани имеют общие корни. Драконы утратили физическую способность говорить давным-давно, но, так как хафани им ближе всех, они могут общаться с ними с помощью магии, посылая свои мысли напрямую в их голову. Между представителями этих двух рас существует что-то вроде крепкой магической связи, которая делает это возможным.

Но, встретившись с драконами в Оазисе, Афира не почувствовала никакой магической связи. Да, она была в восторге и Хрусталь, похоже, осознал, кто она такая. Но никто из драконов не заговорил с ней. А она сама при всех не могла этого сделать. Оставалось дождаться, когда Афира сможет поговорить наедине хотя бы с Бирюзой — драконихой, которая досталась ей.

Но тренировки проходили под неусыпным надзором старых всадников, а если не было рядом их, то были её новые товарищи. Поэтому, как не было это для неё тяжело, Афира на время забыла о драконах и переключилась на Дезире. Ей было трудно заводить дружеские отношения с людьми, но Дезире Жаккар стала исключением. Она сама с радостью откликалась на любое, даже малейшее, проявление дружелюбия.

Северин старательно добивался расположения Жюля, Мариз и Венсан держались особняком, так что соперников за внимание Дезире у Афиры не было. В отличие от Ксавье, который мог болтать, не ожидая от неё ответов, Дезире пыталась растормошить Афиру, заставляя отвечать на вопросы и делиться своим мнением. Поначалу это раздражало, к тому же она боялась сказать что-то не то. Но к концу месяца, отведённого на тренировки, Афира поняла, что искренне наслаждается общением с Дезире. Может, всё дело было в том, что новая подруга напоминала ей о Цан.

Не только мужская часть команды обменялась драконами. Трусоватая Волна, поначалу доставшаяся Дезире, стала драконихой Мариз, а ей самой досталась Лепесток. Афира осталась единственной, кто не менял своего дракона. И она была этому рада. Каждый раз, заглядывая в глаза Бирюзы, она видела в них не просто выдающийся ум, но и доброе сердце. Может быть, ей это только казалось, но Афире хотелось верить, что она не ошибается.