Книга Ведьма для ректора-оборотня, страница 66 – Майя Мур

— Вы… — начала она, но он перебил движением: резкий поворот, заставивший её прислониться к его груди.

— Не сейчас, — его дыхание коснулось уха, горячее и прерывистое. — Они смотрят.

Он был прав. Даже в танце за ними следили десятки глаз. Журналисты с блокнотами, заряженными заклинаниями стенографии; светские колдуньи, чьи веера замерли на полпути; даже тени на стенах, подслушивающие для чьих-то будущих сплетен.

Когда музыка смолкла, Александр отступил на шаг, его лицо снова стало маской учтивого хозяина. Но в его глазах, жёлтых и горящих, она прочитала обещание: Позже.

— Благодарю за танец, — громко произнес он, целуя ее руку. Его губы задержались на миг дольше приличий, оставив на коже невидимую печать.

Анна вернулась к родителям, пряча дрожь в пальцах. В длинный рукав ее платья он незаметно умудрился подсунуть записку, которую она позже с нетерпением прочитала в кабинке дамского туалета:

«Час ночи. Медный всадник.»

Под громкие аплодисменты Александр, вновь приковавший все внимание к сцене, громко оповестил о начале через полчаса благотворительного аукциона. Анна скользнула в соседний зал, где за стеклянными витринами мерцали лоты, достойные легенд. Она и не мечтала что-то купить, но жаждала увидеть, за какие сокровища сегодня прольются реки золота.

Первым её остановил Кристалл Забытых Воспоминаний — прозрачная слеза с золотыми искрами внутри. Эти всполохи напомнили ей детские сны: летние грозы, смех сестры, запах бабушкиных трав. Рука сама потянулась к витрине, но Анна одернула себя: «Не время ностальгировать».

Рядом висли Самоцветы Драконьей Крови, каждый размером с голубиное яйцо. Рубин пылал, как сердце вулкана, сапфир мерцал глубиной океанской бездны. На табличке красовалось: "Пять камней — пять стихий.

И тут она увидела его — Ожерелье Вечной Росы. Капля волшебной влаги в аметисте переливалась всеми оттенками утра. Это произведение искусства было не только великолепным украшением, но и способствовало продлению молодости своей хозяйки.

«Папа, готовь кошелёк», — мысленно засмеялась Анна, представляя, как мать примеряет подарок перед зеркалом. Ирина Алексеевна вечно ворчала на морщинки, хотя выглядела безупречно. Девушка была уверена, что именно этот подарок мама присмотрела себе на день рождения.

Но следующий лот сбил ей дыхание. Кольцо «Сияние Лунной Феи» лежало на чёрном бархате, будто сошло со страниц эльфийских баллад. Серебряная лоза обвивала голубой опал — точь-в-точь как луна над её любимым озером в детстве. Бриллианты-звёзды мерцали, словно зовя прикоснуться.

— Создано гоблинами-ювелирами для принцессы, влюблённой в звездочёта, — прочитала Анна шёпотом. — Каждый бриллиант — слеза феи…

Она прижала ладонь к холодному стеклу.

«Если бы…» — мечтательно вздохнула, но взгляд упал на ценник. Цифры плясали перед глазами: её годовой доход, умноженный на… Ох, лучше не считать!

Анна бросила последний взгляд на кольцо, чьи бриллианты мерцали ей вслед как насмешливые звёзды, и пробиралась сквозь толпу в основной зал. Воздух гудел от возбужденных голосов — магнаты поправляли монокли, дамы шелестели платьями из жидкого шёлка, а несколько вампиров в углу уже заключали пари, сверкая клыками в предвкушении азарта.

— Анна Петровна! Мы здесь! — Ольга Викторовна помахала веером, устроившись в первом ряду как королева на троне. Марта Дмитриевна, напротив, съёжилась на краешке стула, словно пытаясь раствориться в тени своей яркой коллеги.