Книга Рожденные водой, страница 133 – Виктория Павлова

Он едва заметно кивнул, и мать приняла его согласие, как монаршие особы принимают безусловное поклонение, не ожидая иного.

— Пора обедать, — пригласила она.

Дэш встал, игнорируя боль под ребрами, и перехватил настороженный взгляд сестры. Она явно обеспокоилась тем, что упустила нечто важное, но не уловила, что именно.

Обед проходил в молчании, и Дэш против обыкновения не наслаждался блюдами, а напряженно размышлял, даже не замечая, что ест. Его волновало много вопросов, ответов на которые он не нашел в Книге, и надеялся, что ему ответят сейчас. Но точно не бабка. Она направляла на него гневные взгляды каждый раз, как он поднимал голову от тарелки.

— Как твоя медитация, милая? — спросила мать у Эштон.

Та фыркнула и закатила глаза, словно давая понять, что все уровни сати, дзена и випассаны ею освоены, и нечего мусолить эту скучную тему.

Дэш не мог поверить, что ведутся такие банальные разговоры после того, что он сделал на пляже. После того как убил… Мысль споткнулась сама об себя. Он взмок и сосредоточился на кусочке мяса. Интересно, если отделить в нем все волокна друг от друга, сколько их всего получится?

— Ты должна помириться с сестрами, — мрачно заявила Эйзел. Дэш бросил на нее взгляд, но она смотрела на свою полную тарелку. Последнее время с аппетитом дела у нее обстояли плохо, а сегодня, судя по той позе, в которой она сидела — неловкой, искривленной, — у нее болела спина, и аппетита не было совсем. — Даже если придется унижаться. Тебе скоро понадобится медиум.

— Мама, прекрати, — теперь глаза закатила мать. — Ты уже какой год собираешься помирать. Просто не нервничай и не напрягайся. Всех очень обяжешь.

Эйзел так на нее посмотрела, что любой другой непременно сгорел бы от стыда и развеялся пеплом по ветру, но мать была не из таких. Она лишь слегка приподняла брови, выждала несколько секунд и, не услышав возражений, вернулась к своему жаркому. Бабка метала молнии молча.

— Ты не хочешь мириться с сестрами? — спросил Дэш у матери. — Если это из-за меня, то, может быть, стоит им рассказать, что я в курсе?

Мать раздраженно вздохнула.

— Вряд ли это что-то изменит. Они сами не хотят общаться.

— Из-за меня, — заключил Дэш. И это было фактом, который оспаривать никто не стал. Он ощущал вину за то, что разлучил мать с ее сестрами.

— Бабушка, — повернулась к ней Эштон, — давай попробуем еще. Вдруг у меня все же получится.

Эйзел отмахнулась:

— Что толку. Не дал тебе бог способности. Занимайся тем, что умеешь, не лезь в чужой огород.

Уязвленная Эштон бухнула на стол чашку. Звякнула потревоженная вилка, а из-под стола испуганно тявкнул Енот.

— Милая, так что там по поводу твоей медитации? — поинтересовалась мать.

Дэш прикинул, что из двух зол — выслеживать или убивать — он бы выбрал первое, и осторожно предложил:

— Может, попробуем со мной?

Все уставились на Дэша, как на цирковую невидаль. Эштон через пару секунд начала ржать, а Эйзел от возмущения и гнева пошла красными пятнами.

— Никогда ты не подойдешь к амулету! — выдавила она. — Даже не думай.

— Почему? Я же подошел к Книге и русалке. Почему к амулету не могу?

— Это уже никуда не годится, Гертруда! — возмущалась бабка. — Дэшфорду нет места в наших делах.

— Мама, я разберусь сама! — отрезала та.

— С чем ты разберешься, Гертруда? Ты уже со многим так хорошо разобралась!..