Книга Рожденные водой, страница 179 – Виктория Павлова

— Во всем виновата эта тварь, — проговорила Эштон, — и она сдохнет! Но сначала мы кое-что проверим. Думаю, нас ждет приятный сюрприз.

Она посмотрела на Дэша долгим проникновенным взглядом, в котором светилось предвкушение понимания чего-то важного. Сейчас сестра казалась еще больше отстраненно-пугающей, чем обычно.

— Просто убей ее, — проворчал он. — И мы посмотрим каньон Уилломоу.

— Мы на войне, братик. А на войне побеждает тот, что владеет всей информацией.

Она склонилась над русалкой и вынула кляп.

— Нет, Эштон, не надо! — Он безуспешно попытался отодвинуться.

Русалка резко подняла голову и уставилась на Дэша круглыми темными глазами. Дэша бросило в пот. Ему показалось, что стул под ним дернулся к ней навстречу, словно повинуясь гипнотическому взгляду, который заполнил весь мир.

Сестра и все прочее осталось в другой реальности, в той, где не было пугающего притяжения чужой ауры. На краю сознания мелькнуло любопытство, то самое, из-за которого врачи колят себе экспериментальные сыворотки и сами себе вырезают аппендицит, а конструкторы, рискуя жизнью, обкатывают первые модели самолетов. Внутри заворочался ужас, а потом Дэш услышал:

— ПОМОГИ МНЕ!

Его словно швырнуло в океан. Он захлебывался собственными страхами, ужасом, гневом. Его тянуло все глубже, в темноту, муть и бездонность, и вода смывала слой за слоем: обиду на Розали, тоску по Еноту, злость на свою беспомощность, опасение, что когда-нибудь Эштон перестанет слушаться даже мать. Но и волнительная радость, до дрожи в руках, и ветер в лицо от быстрой езды на велосипеде, и короткое пронзительное счастье тоже исчезали, как и усталость в ногах, и радостное предвкушение, когда после долгой прогулки возвращаешься домой, а уже на крыльце пахнет умопомрачительно — мясо с незнакомыми специями — мама готовит новое блюдо, летая по кухне рыжим языком пламени; Эштон в режиме «сама любезность» за ужином не одаривает ни одним язвительным замечанием, и Енот под столом тычется мокрым носом в ладонь, сопит и требует мяса по новому рецепту.

Но через секунду все прошло: его вытащило с другой стороны мира, и от прежнего Дэша ничего не осталось. Все растворила соленая океанская вода. Перетряхнула каждую клеточку тела, обновила, дала облегчение. Мир стал прост, как никогда. Ни колебаний, ни тоски. Он здесь, чтобы помочь ей. Она должна быть в безопасности. Надо избавиться от всех угроз.

— ОСВОБОДИ МЕНЯ!

Да! Освободить! Почему не выходит встать? Времени нет. Рядом опасность. Сестра. Она помешает. Встать! Надо встать! Выбраться из веревок. Освободить. Найти ключи от цепей. Встать! Освободить! Веревки мешают. Нет, мешают руки.

— УБЕЙ ЕЕ!

Дэш вспотел. От злости, что никак не получается встать, и от боли. Боль мешала, жгла мышцы, хрустела пальцами.

— БЫСТРЕЕ!!!

Боль легко отодвинулась, потому что была не важна. Встать! Раздался хруст, и Дэш освободил одну руку. Потом вторую. Отлично! Теперь ноги.

— ПОМОГИ!!!

Сейчас. Он поможет. Убьет Эштон и поможет. Он встал, но голова закружилась, и перед глазами оказались темные доски. Он пополз.

Но не успел. Эштон опередила, и та, кому он должен был помочь, безвольно упала на деревянный пол, а потом растеклась ручейками и просочилась между досок. Дэша сначала отпустило, а потом на него обрушилась вся боль сразу. Тело горело там, где он порвал связки, и пульсировало сломанными пальцами. Мир рябил через щели сарайных балок и причинял невыносимую боль.