Книга Возлюбленный для Железной леди, страница 9 – Ксения Винтер

— Не нужно благодарностей, — покачала я головой. — Вы же знаете, у меня комплекс героя. Правда, обычно я спасаю бродячих животных и помогаю людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. А теперь, видимо, пришёл черёд и вампиров с оборотнями.

Георг наградил меня задумчивым взглядом.

— Не стоит к этому относиться так легкомысленно, — мрачно заметил он. — Не все, кто нуждается в помощи, на самом деле её заслуживают. Задумайся вот над чем, моя дорогая: если на порог твоего дома придёт истекающий кровью человек, до этого убивший нескольких людей и раненый при попытке к бегству, стоит ли ему помогать? Быть может, лучше позволить умереть?

— Нет, не лучше, — категорично возразила я. — Если этот человек — преступник, его должны судить по закону. Я же не судья и тем более не палач. Поэтому я окажу ему посильную помощь, а затем передам в руки полиции.

— А если закон молчит, а полиция бездействует? — Георг чуть подался вперёд, вперив в меня пронзительный взгляд, от которого по спине пробежали мурашки. — Если злодей уже избежал законного наказания, и теперь только ты можешь его покарать? Если же ты этого не сделаешь, он продолжит творить бесчинства и пострадает множество невинных людей.

— А если он не собирается продолжать преступления? — задала я встречный вопрос. — Если до этого преступить закон его вынудили обстоятельства? В этом случае я лишу человека возможности исправиться. А ведь, возможно, он ещё сможет принести пользу этому обществу. — Я покачала головой. — Нет, Георг Виландович, я не стану обрывать ничью жизнь, у меня нет на это такого права.

— Ни при каких условиях?

— Разумеется, я не позволю никому причинить вред себе и своим близким, — заверила я его. — Но ещё ни разу я не проходила мимо, когда кто-то нуждался в помощи. Если меня просят, я всегда протягиваю руку. Так велит мне совесть.

— С высоты своего жизненного опыта могу сказать: пронести через года подобное мировоззрение очень сложно. Я бы сказал даже невозможно, — Георг как-то тяжело вздохнул, а в его взгляде промелькнула печаль. — Впрочем, возможно, именно вам, Александра, в этом повезёт.

Для занятий с Максимилианом я специально вытащила из закрамов несколько своих старых работ, которые никогда не выставляла в галерее и которые не собиралась продавать — они были слишком личными, чтобы показывать чужим глазам. Однако для того, чтобы Легран понял разницу между обычной живописью и творчеством, я готова была пойти на небольшие жертвы.

Оборотень, уже привычно развалившийся на диване, наблюдал за моими приготовлениями со снисходительным интересом. Когда я выставила три картины в центре кабинета на отдельных мольбертах, волк соскочил со своего места и подошёл поближе, чтобы внимательно их изучить.

— Надеюсь, вы с Максимилианом не перегрызёте друг другу горло, — с лёгкой тревогой проговорила я, нервно проведя пальцами по голове оборотня между ушами. Грог поднял на меня вопросительный взгляд и я, приподняв уголки губ в намёке на улыбку, шутливо заметила: — Кровь очень трудно отстирывается, а у меня ковёр бежевый.

Грог издал звук, напоминающий фырканье, и вернулся на диван. Я же перевела взгляд на часы: до назначенного времени осталось всего десять минут. Тяжело вздохнув, морально готовясь к предстоящим мукам наставничества, я вышла из кабинета и спустилась в выставочный зал.