Книга В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!, страница 18 – Леся Рысёнок

— И шо это такое? — раздался женский капризный и крайне недовольный голос. — Это чего это, девки под дверь тебе сами приходят и подкладываются? Ты обалдел, старый?

Послышался шлепок, и другой голос, мужской с приятной хрипотцой сказал над самым ухом:

— Это ж подарочек от ведьмы, видишь, метка.

Ощутила, как кто-то подцепил подвеску в форме цветка, что дала мне Миланка, и потянул наружу. Хотела возмутиться и отобрать украшение — мое, но не смогла пошевелиться. Я что — связана?

— Да я щас тебе такую метку-ветку покажу, мало не покажется! — продолжал возмущаться женский голос.

Мою подвеску отпустили, мужчина, видимо, поднялся, и хохоча и дразня женщину, бросился прочь.

Так, и что тут происходит? С трудом, но приоткрыла глаза. Надо мной было небо в веточку. То есть я лежала на спине под деревом и меня, судя по всему, опутывали его корни. В общем, что небо в веточку, что в клеточку — одинаково, какая-то гадина лишила меня свободы. А после удара головой о дерево, еще и мозги напрочь покинули ее, потому что мысли пришли довольно странные. Я решила, что я — попаданка. И не просто решила, а была в этом абсолютно уверена. Ну, а как еще объяснить, что я бегала за цветком папоротника в одном мире, а оказалась там, где путеводные клубки ведут к лешим? А так все понятно — в той куче валежника был портал, я в него упала и оказалась здесь.

Что-то в глубине души протестовало против такого объяснения и робко пыталось намекнуть на совершенную чушь и антинаучность данной гипотезы, но то мое я, которое было убеждено в существовании ведьм и кикимор, нагло заткнуло слабый голос второго разума.

А я устала думать, переживать, бояться и сомневаться. Я обидела человека, то есть не совсем человека, да тьфу на меня, вообще ни капли ни человека, а лешака, и должна извиниться. Делов-то! Ща быстренько узнаю у родителей Леся, как найти их сына, извинюсь, а потом буду думать, что со мной случилось. А то ведь и правда — не доживу до заката, и так и останется эта загадка неразгаданной. Вот только что за гадость меня связала и как от нее избавиться?

Подумать о новой степени своей несвободы не успела, вернулась игриво-ревнивая парочка.

— Чего разлеглась, вставай, коль пришла, — сказала женщина, склонившись надо мной и откровенно разглядывая.

Подумалось о том, что она хотела добавить что-то нелицеприятное, но покосилась на спутника и сдержалась.

Я продолжала лежать и думать — и кто из нас сам себе неумная кикимора? Я, которая лежу под деревом, или она, которая не видит, что я связана и встать не могу. А то, что тетка — кикимора почему-то тоже было для меня очевидным. Но я уже решила, что удивляться не буду. Потом, все потом.

Пока думала, ветки или корни, или лиана, или какая-то другая растительная и гибкая дрянь, что держала меня, отступила, и я с кряхтением поднялась.

Да уж, старушка тут вроде кикимора, а еле двигаюсь я. Несправедливо, однако. Села, уставилась на колоритную парочку. На счёт старушки я погорячилась. Выглядела кикимора лет на 35 по человеческим меркам. Я бы приняла ее за обычную женщину, одетую в этностиле, довольно яркую и эксцентричную, если бы не зеленоватый оттенок чуть прозрачной кожи. А так очень даже ничего, красавицей можно было бы назвать, если бы не издевательски ехидное выражение лица.