Книга В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!, страница 57 – Леся Рысёнок

— Ой, здрасти! — говорю.

А что еще сказать, когда понимаешь, что застряла в узком окне и смотришь на Змея, который Горыныч? А он, гад чешуйчатый, щурится явно насмешливо и глаз с меня не сводит. Вытканных, ага. Не, ну это же просто гобелен! Даже если его искусницы выткали, не может же на нем Змей настоящим быть? Чего он мне сделает? Выбраться-то точно не поможет…

— Как поживаете? Вам, наверное, скучно тут? — продолжала я проявлять чудеса вежливости и эквилибристики, пытаясь ногами найти хоть какую-то опору.

Чурбачок я свой заветный, кажется, уронила и висела теперь в проеме на половину тут, наполовину там. М-да крайне неудобное положение. Надеюсь никто там на мою пятую неугомонную не засмотрелся, а то стыдно-то как! Замужняя дама все-таки, а трусами из окна сверкает.

Змей ожидаемо молчал, еще бы, он же нарисованный. Вот у папы Карло был очаг нарисованный, а тут змей. Подумаешь, выглядит, как настоящий, то все магические спецэффекты, немудрено перепутать. Буратино вот тоже думал, что в котле что-то есть, оттого и нос свой любопытный сунул, куда не надо. Там правда еще сверчок был говорящий, шибко занудный, но я надеюсь, что тут никаких тараканов гиперобщительных не будет?

Попыталась назад сдать, раз вперед никак, но только лишний раз убедилась, что застряла на совесть.

— И что мне делать? — спросила вполголоса гобелен. — Марью звать? Так она ругаться будет, что шум подняла. Может Лешего, а то он совсем очешуел меня на произвол судьбы бросать! Ой, и права ведь очешуел, то есть чешуей покрылся. Вот гад, нашел время. И волк сбежал… И долго я буду одна тут висеть? Неудобно, ужас как. Да я даже на тараканов уже согласна каких-нибудь полуразумных, чтоб весточку передать.

Я еще поерзала туда-сюда и, убедившись, что без опоры мне себя не вытащить, повисла безвольной тряпочкой. Ладно, все равно же кто-то в сени зайдет или выйдет, так что рано или поздно меня спасут. Но сверчки или тараканы — определенно, отличная мысль. Маркиза, конечно, в разы лучше, но у нее лапки, она дверь сама не откроет А эти мелкие, проползут. Можно им записку на спину приклеить… Ага, где бы еще взять эту записку.

Стало скучно и я тихонько запела:

— Эх, кукарача, эх, кукарача! Скорее б ты меня нашел…

И он нашел!

Нет, не таракан, конечно. Мой волчара! К окну подошел и спину мне под ноги подставил. Я как опору ощутила, так обрадовалась, что и подтянуться смогла, и себя окончательно внутрь пропихнуть.

— Ну вот, спасли, — сообщила гобелену.

Пока в окне висела, даже какое-то сродство с ним ощутила. Тоже ведь ему на стене висеть предстоит, и не как мне, пять минут, а всю жизнь, как и полагается приличному гобелену искусной работы.

— Я вижу, — услышала голос.

Ой, пусть это будут говорящие тараканы!

***

Но нет. Изображение на гобелене повернулась поудобнее и принялось с интересом разглядывать меня в три пары глаз.

— Ты кто? — спросила меня центральная голова.

— Павлина Николаевна Радостева, попаданка, — со страху четко, по-военному отрапортовала я. И даже во фрунт вытянулась.

Ох ни фига себя котелок оказался! Тут и сверчка не надо, сам разговаривает. Надеюсь, больше он ничего не будет делать? Поджигать, например?

— А что умеешь, Павлина? — как-то вкрадчиво спросил левый котелок, но так, что у меня мурашки по телу побежали и кажется волоски на позвоночнике дыбом встали. А я даже не знала, что они у меня там есть.