Книга В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!, страница 60 – Леся Рысёнок

***

Прав тот, кто говорит, что все болезни от нервов. Вернусь домой, курс успокоительного пропью. Или на курорт поеду, в Сочи. Хотя, нет, там последнее здоровье потеряешь, лучше в Сибирь куда-нибудь или на Алтай… Боже, я столько всего в мире не видела, да даже в своей стране! На Байкал хотела съездить и на Камчатку когда-нибудь выбраться, почему же меня в это Тридевятое занесло. И что за мир-то, как он хоть называется, даже не спросила ведь!

— Алазар.

Что?! Я распахнула глаза. Все это время, как очнулась я лежала на чем-то мягком, в тепле, уюте и мне совершенно не хотелось возвращаться в реальность. Так приятно было тешить себя надеждой, что открою глаза и окажется, что я уже дома. Ну или в больнице, ладно, согласна и на такой вариант.

Но только не на то, что на меня с интересом будет смотреть чешуйчатая морда то ли дракона, то ли… “Змей Горыныч!” — дошло до меня. Так обратно в беспамятство захотелось, может со второго или третьего, или седьмого раза получиться дома очнуться?

Закрыла глаза обратно. Подумала и зажмурилась. Ну, давай же, хоп и домой!

— Не получится, — услышала я. А голос, кстати, приятный, чуть ироничный, низкий, с хрипотцой.

Ну и как тут обморочной прикидываться, интересно же!

— Здрасьте, — говорю.

— Здоровались уже, — средняя голова отвечает.

А у нее другой тембр немного, но тоже приятный очень, в самую душу проникает. Я бы даже сказала, завораживающий...

Ой!

Он ведь меня не зачарует? А может я уже того, куклой стала?

— И что же нам с тобой такой интересной делать? — спросила левая голова. Ага, значит до этого со мной правая общалась, все-таки отличаются они немного голосами.

— Понять и простить? — спросила умоляюще и даже ручки сложила в молитвенном жесте. Мысленно добавила — “И домой отпустить”.

Горыныч расхохотался всеми тремя головами, да так, что не успевал лапками слезы вытирать.

— Нет, — сказал, отсмеявшись, — ты мне самому нравишься, будешь тут жить.

Он отвернулся и я не сумела понять, какая именно голов участвует в беседе. Хотя какая разница, правда, главное, чтобы к станку не приставил как остальных.

— А тут это где? — спросила, оглядываясь и пытаясь понять, где же я оказалась.

Поняла, что в постели, вокруг не сказать, что радостно, но и унылости интерьер не навевает. Протянула руку, погладив шершавый светлый камень стены и поняла, что он теплый. Потолок скорее свод напоминает, но его не рассмотреть, слишком высокий и к тому же светиться мягким теплым светом. Очень успокаивающе. Мебели не много, помимо кровати, круглый стол на одной ножке, расходящейся внизу лучами, кресло возле камина в углу и этажерка с книгами. На полу шкура. Окон нет, и вообще, похоже, что это слегка облагороженная часть грота, потому что какой-то строгой геометрии не наблюдалось.

— У меня в пещере, — подтвердил Змей, развернулся и потянул глиняную кружку. — Пей, это поможет.

Вцепилась подрагивающими руками в протянутую посуду и втянула ноздрями запах. Одновременно лихорадочно соображала, что делать. Оставаться у Змея я не планировала, у меня столько планов было и все наполеоновские, чуть ли не покорение нового мира, а что теперь? Где-то там Марья с ужом, и волк с ее Снежностью, а вдруг их пленили и в темницу посадили? Надо узнать наверняка.

— А вы только меня из той избушки забрали? — невзначай спросила.