Книга Хозяйка Забытой Академии, страница 2 – Алена Ягинская, Леся Рысёнок

Все демиурги согласно кивнули и дружно принялись за работу. Надо было торопиться.

Я ненавижу Хэллоуин. Страх, сжимающий тисками горло и не дающий кричать, – самое яркое впечатление моего осознанного детства.

Я сидела у окна и смотрела на то, как ветер лениво шевелит на дорожке опавшие листья, а толстый кот прижимает их лапой. Мне хотелось потрогать и кота, и листья, но я понимала, что вряд ли кто-то позволит мне это.

– Кари-и-и-на, – позвали меня, и я обернулась.

В комнату вошли существа с уродливыми лицами и в странных костюмах, похожих на залитые кровью лохмотья. Зловеще смеясь и улюлюкая, они выкатили меня в центр комнаты, окружили, принялись хватать за одежду и что-то требовать, но я не могла понять ни слова.

Я пыталась крикнуть, позвать на помощь, но не могла выдавить из стиснутого горла ни звука. А они злились и толкали меня все сильнее. Я закрыла лицо руками, надеясь, что кошмар исчезнет, но существа отрывали мои руки от лица, что-то визгливо кричали и толкали мое кресло друг другу, пока не опрокинули его.

Потом я долго лежала на полу одна в комнате, боясь пошевелиться и открыть глаза. Встать я не могла, поэтому так и уснула.

До сих пор мне иногда снится ночами, как я безмолвно кричу, задыхаясь от страха, и испытываю самое мерзкое чувство, которое осталось со мной на всю жизнь – ощущение полной беспомощности. Когда ты не можешь ни дать отпор, ни спрятаться или убежать и понимаешь, что на помощь тебе никто не придет.

Доктор Чэнь, что приехал забрать меня, сильно ругался. Что он говорил, я тогда не понимала и только спустя время узнала, что он был зол на моих приемных родителей, и выговаривал, что стресс мешает его исследованиям.

Мне было три. Именно тогда меня удочерили и увезли в Штаты.

Прошло 20 с лишним лет, но я все также ненавижу Хэллоуин. В Штатах Вечер Всех Святых приобретает какой-то ненормальный размах и сводит людей с ума. Мои приемные решили, что стоит ребенку снова увидеть этот кошмар, то он перестанет бояться. Каждый год все десять лет, что я прожила в лечебнице доктора Чэнь, 31 октября они забирали меня домой, чтобы отпраздновать его.

Их родные дети вместе с друзьями исправно, масштабно и качественно пугали меня, как в первые дни после моего приезда. Проблема была в том, что я не понимала, что мне говорят, и чего от меня хотят. К трем годам я и на родном говорила не так чтобы хорошо. Пока доктору Чэнь не надоело, что я все время молчу и не понимаю его. Тогда ко мне приставили няню, которая говорила со мной и по-русски, и по-английски. И она же сдала мужчину, когда вышел закон Димы Яковлева, и доктор решил избавиться от пациентов своей лечебницы. (ФЗ-272, который запрещает усыновление российских детей гражданам США, получил название по имени мальчика, погибшего от рук усыновителей).

Мне было 13, и я вернулась в приемную семью.

Доктор Чэнь хотел получить какой-то супер грант на исследование способов лечения ДЦП, и ему нужны были добровольцы. Он платил семьям, готовым усыновить и привезти ему детей, на которых он проводил свои эксперименты. Ценность жизни для него не имела большого значения, и методы у него были на грани.

Возможно, кто-то скажет, что ученый был злым гением, но я благодарна ему. Несмотря на свои довольно жесткие и порой откровенно бесчеловечные методы, он смог поставить меня на ноги. Пусть подволакивая ногу и раскачиваясь из стороны в сторону, но я хожу. Согласитесь, это немало для той, от которой отказалась мать, узнав, что ее ребенок всю жизнь проведет в инвалидном кресле.