Книга Наперегонки с ветром. Буря, страница 62 – Лера Виннер

Она смотрела на Кайла так, словно он был ее единственной надеждой на спасение, и говорила поспешно, быстро и часто сглатывая, как если бы от волнения, страха и стыда за свою слабость ей не хватало воздуха.

Если Самуэль устоял, это заслуживало уважения.

Женни говорила о ней с определенной долей брезгливости, но как женщина, безоговорочно уверенная в своем муже.

Кайл же мне мужем не был, не был даже любовником, — потому что нюансы между напарниками не в счет, — по почему-то именно сейчас пришлось себе об этом напомнить.

Тогда, — давно, — я была бы абсолютно уверена тоже.

Даже три месяца назад.

В любой момент до того, как увидела выбившуюся из-под чепца прядь рыжих волос на красивой шее Жизель.

Это не было моим делом.

Ни с ней тогда, ни с Камиллой теперь.

В конце концов, его вкусы действительно во многом переменились.

Убедившись, что выражение лица стало приличным, я наконец шагнула по направлению к комнате, я развернулась и направилась в противоположную сторону, к кухне.

Лишние руки Женевьеве точно сейчас не помешают, и предложить помощь было уже прилично.

Дорогу мне преградили ровно в тот момент, когда я уже почти пересекла широкий коридор, но еще не приблизилась к той части дома, откуда доносились взвинченные голоса кухарки и двух подающих гостям горничных.

— Леди… Эээлисон, если не ошибаюсь? — почти свалившийся на меня мужчина буквально дышал отличным коньяком, которого было выпито явно не мало.

На ногах он держался с трудом, — настолько, что был вынужден для надежности опереться рукой о стену, — но при этом потеснил к той же стене и меня.

— У нас еще не было случая познакомиться. Тороплюсь исправить это досадное упущение!

Говорил он почти связно, если не считать чуть растянутых гласных, но разило от него не только спиртным.

Судя по помятому воротнику и сбитому поясу, погулял этот человек на славу, а в дом вдовы явился только потому, что здесь можно было рассчитывать на бесплатное продолжение веселья.

— Считаю своим долгом заметить, вы, Нечистый бы вас побрал, очень красивы. Нотками совершенно не к лицу траур. Гораздо больше подошло бы что-то яркое. Вроде того платья, что было на вас на приёме. Или вовсе ничего. Вы ведь простите мне эту маленькую вольность? Видите, я, слегка!..

Он взмахнул рукой, и едва не упал, засмеялся, не красиво обнажая идеально ровные зубы, и лишь тогда я его узнала.

Узнала и порадовалась, что не успела поставить на место как следует, потому что это бы никто иной как Альфред Готтингс, младший сын мэра.

Внешне он почти не имел сходства ни с отцом, ни со старшим братом — ростом Альфред явно не вышел, а черты лица были как будто смазанными. Если Самуэля, которого видела только на расстоянии, я назвала бы просто обычным и ничем не примечательным, то Альфред мог бы быть даже красивым, если бы не эта неуловимая неправильность. При красивом изгибе губ его улыбка была почти что отвратительной, а бесстрастный взгляд серых глаз метался по моему лицу, плечам и груди — вроде бы пристально, но вместе с тем как будто мимо, и дело тут было вовсе не в том, что он напился как скот.

— Прошу простить, господин Готтингс, мне нужно…

— Ну что вы, к чему! Просто Альфред.

Он навалился на стену, а вернее, на меня, сильнее, и я, уже собралась было оттолкнуть его так, чтобы можно было минутой позже шёпотом сообщить Женевьеве о том, что её деверь не разобрал дороги, но на плечо Альфреда опустилась широкая мужская ладонь с аккуратными ногтями.