Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 122 – Лера Виннер

На пороге стоял Габриэль, и что-то у меня внутри гаденько сжалось.

– Выпроводишь его?

– Это твой гость, – вот теперь в голосе Кайла послышалось пусть сдержанное, но ехидство.

Я не могла и не хотела выходить к доктору так – с покрасневшими от укусов губами, растрепанной, и зная, что от меня за версту несет тем, что я делала с Кайлом только что.

Как минимум он этого не заслуживал.

Как максимум – мне следовало попрощаться с ним так, чтобы он не чувствовал себя использованным. Быть может, даже понял до определенной степени, как много сделал для меня, не выставив за дверь позавчера.

Ничто из этого не было возможно прямо сейчас, и от вполне справедливого недовольства собой ребра пережало сильнее.

– Отделайся от него, и так будет каждый вечер.

Кайл хмыкнул с непонятным выражением, но все же пересадил меня на диван.

С поразительной скоростью приведя себя в порядок и даже застегнув жилет, он вышел из кабинета, а я принялась спешно застегивать платье.

Никто, кроме самого дома, не мог увидеть, да и излишней стеснительностью я не страдала, но все же в этом было что-то мерзкое.

Несправедливое и особенно унизительное для Габриэля – после всего, что он сказал мне.

После всего, что он готов был принять как данность.

Хуже всего оказалось то, что прямо сейчас я не смогла бы подобрать правильных слов, чтобы извиниться перед ним. И за то, что он непременно уловит в воздухе, когда Кайл откроет дверь, и за ложную надежду, и за то, как ушла от него в последний раз.

Сделать, не подумав, было моей ошибкой.

Ошибкой, совершенной без учета того, что в мои споры с самой собой будет вовлечен другой человек.

Худшее, что можно сказать такому, как доктор Беккет, это: «Тебе следует выбрать кого-то лучше».

И я, и он, и Кайл понимали, что с кем-то лучше, – с женщиной, которая будет любить его и следовать за ним, – он заскучает оскорбительно быстро.

Ни его природное спокойствие, ни мягкий характер, ни удивительный дар к терпению и пониманию ничего не значили в сравнении с тем огнем, что пылал внутри.

Даже здесь, на Севере, он начал через год скучать.

Подобный человек был бы для Совета на вес золота, и Габриэль с его усидчивостью мог бы с легкостью обучиться тому, чего еще не знал, а после стать незаменимым для определенного толка работы, но подобное предложение в любой формулировке прозвучало бы плохо.

Еще глупее, чем «Давай останемся друзьями».

Минуты утекали. Я успела полностью привести себя в порядок и даже кое-как снова собрать волосы, а Кайл все еще не возвращался.

Дверь не хлопнула, значит, он не выходил, равно как и не впускал Габриэля в дом, и я застыла посреди кабинета, не зная, как поступить.

Им было нечего делить и нечем делиться.

Разве что доктор пришел не по собственной инициативе, а потому что ему было, что передать графу Нильсону от Самуэля Готтингса.

Как раз это было на Габриэля похоже. Ни разу не вывалявшись ни в какой грязи и не таща за собой мутный шлейф сомнительных приключений, он с легкостью мог бы сговориться с дознавателем Бюлем. Тот поверил бы ему. Во-первых, потому что не верить ему было невозможно. Во-вторых, потому что настоящее Пекло начинается в тот момент, когда у таких, как Габриэль Беккет, лопает терпение.

– Элис, выйди, пожалуйста, – Кайл позвал негромко, но очень отчетливо.