Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 126 – Лера Виннер

В тени, за оставшейся полуприкрытой дверью, я заметила Кайла, но ни одного из дознавателей видно не было. Придя к старшему Готтингсу, чтобы засвидетельствовать самим своим присутствием серьезность ситуации, они не спешили показываться начавшим собираться вокруг зевакам.

Ничего, что могло бы скомпрометировать будущего мэра и породить кривотолки о нем.

– Будь ты проклят! Нечистая тварь! Я знал, что ты принес беду, когда родился!

Райан ревел, как бешеный, но уже смертельно раненый зверь.

Хозяин лавки попытался наскоро осенить себя спасительным знамением, но доведя его лишь до середины, обреченно махнул рукой:

– Хвала Фэрэй и мудрости Ее! Она нас не оставляет! Простите, леди Готтингс…

Он смутился после своего порыва. Слишком поздно, как ему показалось, опомнился.

Женни бросила на него быстрый взгляд и вдруг улыбнулась – дрожащими губами, и от того особенно искренне и красиво.

– Вам не за что извиняться, Кристоф.

От того понимания, что было между ними, едва не улыбнулась я сама.

Так мало времени прошло с тех пор, как ведьмовское отродье из леса стала леди Готтингс.

Так хорошо этот человек, много старше нас обеих, помнил ее просто Женевьевой.

И так отчетливо они оба понимали: Сэм Готтингс, наконец, собрался с силами, чтобы сделать то, на что у всех прочих не хватало смелости.

Люди не собирались на площади, негодуя и потрясая пылающими факелами. Не пытались навести на зарвавшегося Райана порчу, пребывая в суеверном страхе перед ним. Они просто молчали и ждали, когда Самуэлю все это надоест.

Райан продолжал хрипеть и кричать, а он – стоять, не отвечая и не двигаясь.

Прямо сейчас все те, кто тихо восхищался им и втайне хотел видеть именно его своим мэром, проникались к нему настоящим уважением. Такому человеку можно было без колебаний доверить судьбу города, и я позволила себе короткую крамольную мысль о том, что хотела бы вернуться во Фьельден. Скажем, через год. Вернуться и посмотреть, каким он станет, очутившись в тех руках, в которых давно уже должен был оказаться.

Уток на пруду наверняка заметно прибавится.

– Ради этого ты живешь как живешь, да? – Женни задала свой вопрос тихо-тихо, чтобы обмерший от восторга и ужаса Кристоф не услышал.

Формулировка была обтекаемой, но сейчас она не могла подобрать лучшей, а я прекрасно понимала, о чем она говорит.

О щекочущем в груди чувстве свершившейся справедливости. Пусть крошечной, пусть той, о которой скоро все забудут, но имеющей место быть.

Я никогда не смотрела на свою службу Совету так, но сейчас кивнула, потому что в определённом смысле она попала в точку.

Тем временем Самуэль начал уставать от представления, а Райан – выдыхаться.

Я видела, как губы Сэма двинулись – он что-то сказал спокойно и негромко, но Готтингс застыл, как будто получил пулю.

Он медленно, как если бы всё ещё не решил, хочет ли на кого-нибудь броситься, повернулся и пошёл прочь, а Самуэль окинул взглядом площадь.

В его осанке и глазах не было ни торжества, ни снисходительности. Лишь естественная неловкость человека, оказавшегося против воли вовлечённым в безобразный скандал.

– Расходитесь, пожалуйста.

Это было не приказом, но вежливой просьбой.

Люди послушались. Нехотя, возможно, не до конца веря в то, чему стали свидетелями, собравшиеся стали разбредаться по своим делам, но очевидно было – как только они уйдут с площади, по городу понесется молва.