Книга После развода с драконом. Начну сначала в 45, страница 7 – Екатерина Гераскина

Возникла мысль, что я — сама своими руками и словами — отправляю Аларика из дома, толкаю его к другой.

Хотя могла бы… могла бы начать просить его остаться. Забыть ту девицу.

Но я сойду с ума, зная, что рано или поздно он снова туда потащится, чтобы посмотреть на ребенка.

Моя проблема в том, что я не была чистокровной аристократкой, я не приучена с детства к этому высшему обществу. Кто-то простит, закроет глаза на измену, а я не могу. Я просто не знаю, как это можно все простить.

В высшем обществе принято выходить замуж по расчёту. Нередко потом — заводить себе любовников. Только я думала, мою семью это не коснётся.

Мы ведь… те самые счастливчики. Истинные. Редкие, вымершие, как пещерные драконы далёкого прошлого.

Но нет… и мою семью коснулась эта гадость.

Я бы сказала, что мой дракон ещё долго держался.

Обычно стоило только родить одного или несколько наследников — заранее оговоренных в брачном договоре — и супруги могли спокойно заводить себе утешителей по душе.

Ненавижу это общество.

И я тут чужая.

Хотя целых двадцать лет старалась соответствовать ему. Училась молчать, улыбаться, не перечить. Носила платья по моде. Говорила только тогда, когда это уместно. Вела себя так, как велят — благородно, сдержанно, достойно. Я выучила эти правила, как военный устав.

Я повторяла их, как заклинания, лишь бы соответствовать своему мужу. Герцогу, потомственному сильнейшему магу и просто одному из самых богатых мужчин Империи.

Я забывала, кем была до замужества. Затирала свою суть, подстраивалась, прогибалась. Глотала слёзы, когда хотелось кричать.

А теперь?

Теперь меня выбросили, как ненужную старую перчатку.

Привели в дом молодую любовницу. Дочь принимает сторону успешной девицы. А сын просто самоустранился.

Я чужая.

Для них. Для этого дома. Для этого общества.

Но вот что…

Я замираю, перестаю дышать — от осознания ещё одной неприятной правды. Я ведь никогда не была искренней с собой.

Почему я загоняла себя в эти рамки высшего общества? Честолюбивых закостенелых консерваторов?

Да лучше бы я не соответствовала этому обществу вовсе. Ведь и так никогда не могла до него дотянуться. Просто перестала обращать внимание на шёпотки за спиной, будто была выше этого.

А надо было остаться собой. Тогда я бы хотя бы была честна — с собой.

Я ведь стала такой же искусственной, ненастоящей, с приклеенной улыбкой. Как замороженная рыба.

Да мне сорок пять. Я была замужем. Дети уже выросли — и я им оказалась не нужна.

Но ведь…

У меня всё ещё есть шанс стать собой. Не чьей-то женой. Не чьей-то тенью.

Собой.

Я снова вынырнула из своих мыслей. Повернула голову в сторону Аларика. Мы даже сейчас сидели так же, как обычно: я — по правую руку от него.

Его близость не раздражала. Она обжигала ненавистью и отчаянием, желанием отмыться.

— Уходи, Аларик, — повторила я.

Молчание было мне ответом.

Я увидела, как блеснули желтизной его глаза. Но он взял под контроль зверя — и взгляд стал карим, почти чёрным.

Видела, как он сжал челюсти, как заиграли желваки на его лице. Я знала мужа. Он был зол.

Но если раньше я бы постаралась его успокоить, то сейчас… Сейчас мне было всё равно.

— Я хочу побыть одна.

— Ты не будешь одна, — безапелляционно и холодно произнёс Аларик мне, и тут же чуть громче приказал. — Агнес. Принеси чай из яблочной мяты. Немедленно.