Книга После развода с драконом. Начну сначала в 45, страница 78 – Екатерина Гераскина

Но всё зря.

Физподготовку я всегда прогуливала, и потому догнать меня ему ничего не стоило. Уже у лестницы он резко дёрнул меня за локоть, больно развернул к себе.

— Эй! Что ты себе позволяешь?! — вскрикнула я возмущённо и уставилась на брата. Только на него мой взгляд, полный достоинства, не действовал.

Он прижал меня к стене. Студенты, проходя мимо, косились. Было ужасно неловко. Я поправила волосы, отряхнула юбку — хоть какое-то достоинство сохранить.

— Алекса, скажи честно, ты дура? — спросил он холодно.

Я вспыхнула.

— Сам дурак!

— Я ещё раз тебя спрашиваю, Алекса. Ты дура? Как ты могла уехать и никого не предупредить? Ни родителей, ни меня?

— Но… бабушка знала!

— Я ещё раз спрашиваю, ты дура?

— Не груби мне! — я топнула ногой. — Я пожалуюсь на тебя!

— И кому же ты пожалуешься? — его губы скривились. — Отцу? Думаешь, он тебя пожалеет? Нет. Он добавит и лишит денег. Хотя я бы уже это сделал. После того, что ты устроила.

Я замерла. Возмущение сдулось. Во что я влипла?

— Или ты к матери побежишь? — продолжал он. — После того как отвернулась от нее, м? Дочка из тебя так себе вышла. Да и сестра… такая же. Можешь дальше наслаждаться своей жизнью. Но своё будущее ты уже губишь.

Я стояла, ошеломлённая. Губы дрожали. Мне хотелось расплакаться. Я только прошептала:

— Ты чего, Мирей? Что случилось?..

— Ничего, — он махнул рукой, словно отмахнулся от меня как от назойливой мухи, развернулся и пошёл вперёд.

А я… я уже не выдержала.

Я поспешила за ним, хватала его за руку, дёргала, забегала вперёд, спотыкалась на каблуках. Но брат был выше меня, плечи у него шире, шаги длиннее — еле поспеешь.

— Мирей, да объясни ты мне наконец, что происходит! — почти взвизгнула я.

Он отмахивался, делал вид, что меня вовсе рядом нет. Только когда успел пройти три шага и понял, что я уже не бегу за ним, остановился, резко развернулся, зло свернул глазами и процедил:

— Берись за ум. Открой глаза. Ты своими куриными мозгами вообще ничего не понимаешь! Займи уже чью-ту сторону!

— А ты?! — вспылила я. — Ты выбрал, да?

— Да. Я люблю мать и отца. Точка.

Я остолбенела. Стояла посреди огромного холла, а мимо студенты то и дело задевали меня плечом. Но я не обращала внимания.

Бабушкины слова снова и снова гулко стучали в голове: неправильная… неправильная внучка.

А потом и слова Мирея не добавляли мне спокойствия.

Почему? Почему у меня куриные мозги? Почему я ничего не понимаю?

Я прикусила губу. Пусть он наговорил мне грубостей, пусть не захотел выслушать… Но я сама решу нашу общую проблему. Сама!

Вскоре я оказалась в кофейнице. Взяла себе сладкий пирожок, с шоколадной начинкой и обедала с таким видом, будто всё в мире прекрасно. Но внутри всё бурлило.

Вернувшись в свою комнату, я решительно достала блокнот, перьевую ручку и села составлять план.

— От чего бабушка может считать меня неправильной? — вслух спросила я у зеркала.

Ответ пришёл слишком быстро: это всё потому, что у мамы нет родословной. Она сирота.

Я вывела на листе цифру «1», жирно обвела её и даже три восклицательных знака рядом поставила.

— Так вот! Лучше уж бастард, чем сирота! — воскликнула я, вскакивая с кресла. — Если мама бастард, значит, у неё хотя бы один родитель аристократ. Значит, в ней будет половина чистой крови! А это уже не мало!

Я ходила по комнате взад-вперёд, плиссированная юбка взметалась и опускалась, каблучки постукивали.