Книга Опальная невеста дракона, или Попаданка в бегах, страница 51 – София Руд

— Не шевелитесь, пожалуйста, я начинаю, — предупреждаю я.

Сдуваю порошок с ладони прямо на рану, а затем уже кончиками пальцев накладываю плотным слоем оставшееся по опаленным краям, а этот дракон даже не вздрогнул. Но больно ведь. Даже мне мысленно больно.

Точно камень! Ни души, ни сердца, а только одно место, которым он думает. И это не всегда голова.

Задумавшись, несколько неаккуратно касаюсь края раны, инквизитор вздрагивает (все-таки живой?), а я, испугавшись, едва не роняю баночку со смесью. Бросаюсь за ней вниз, но ловит ее не моя рука, а рука инквизитора, который уже развернулся. И он настолько близко, что я практически дышу ему в губы.

Вот еще!

Мигом отстраняюсь, а мужчина ловит меня за руку и вновь тянет к себе.

С ума, что ли, сошел?! Чего это он?! Я, если что, не робкого десятка. За такое и стукнуть могу!

— Леди Рошэ…

— Что? — настораживаюсь я.

— Перчатки. Вам в них настолько неудобно, что вы чуть не угробили смесь. Снимите, — ловко выкрутив ситуацию в своих интересах, говорит инквизитор.

И я сейчас могла бы поддержать эту тонкую игру, но уже порядком вымотана и хочу простой человеческой честности, к которой меня с пеленок приучила бабуля.

— Не лукавьте, Ваша Светлость. Вам не дает покоя то, что скрывается под ними, — так и выдаю инквизитору в лицо.

А он явно не ожидал от меня такой прямоты.

Ему еще повезло, что я не грубо это выдала, а вполне мягким тоном. И далось мне это сложно, так как кое-кто просто мастер забираться под кожу и выводить из себя! Обычно раненых жалко, а этого каждые пять минут хочется пристукнуть!

— Так и есть, — кивает инквизитор и слегка улыбается.

А я думала, моя прямота не придется ему по вкусу. Воспитанная дама должна быть кроткой и услужливой, желательно недалекой, так ведь?

— Раз мы решили, наконец-то, говорить открыто, то я отвечу. Я никогда не снимаю перчатки, потому что под ними шрамы, — сообщаю я, смело глядя в глаза инквизитору.

И эти самые его глаза отчего-то опасно прищуриваются в этот момент.

Значит, он еще помнит, что опалил одной даме руку?

— Мне было лет десять, когда единственный дорогой мне человек, в котором я видела защитника, безжалостно толкнул меня на угли, — тут же продолжаю я, пока этот дракон не успел сделать «опасных» выводов.

Конечно, никакого дорогого человека не было. Стоило сказать, что злой опекун нанес обиду, но мне отчего-то захотелось напомнить этому сухарю, что настоящую боль приносят не увечья, а люди, предавшие твою веру.

Так было с Силией, перед которой мне до сих пор стыдно за то, что не смогла ее оправдать, и за то, что до сих пор нахожусь в ее теле, не зная, где она и что с ней.

— Леди Рошэ… Сири, мне жаль. Простите, что был так настойчив, — вдруг выдает инквизитор.

На секунду я теряюсь.

Он сейчас сказал «простите» или мне послышалось?

Не знаю отчего, но тело пробирает так, что вся покрываюсь мурашками, а душа будто надрывается, воет. Однако это не моя боль, это будто отголоски прошлых чувств, которые принадлежали не мне… Не знала, что так бывает.

— Леди Рошэ, ваши глаза… — тут же хмурится инквизитор, а я злюсь.

— Что с ними? Их стало три? — Я показываю шипы, как обычно это бывает при защитной реакции.

Уж чего я точно не хочу, так это быть слабой в чьих-то глазах. Тем более в его глазах! Ох уж это тело…