Книга Волшебная лавка Софи. Артефакт для наследницы, страница 33 – Женевьева А. Навроцкая

– Ты меня боишься?

Софи посмотрела на него. Люсьен был выше на голову, и разговаривать, стоя так близко, оказалось не очень удобно. Серебристые волосы, распушившись, прилипли к бархатной ткани халата. Прищурив черные глаза, в которых с такого расстояния можно было разглядеть крошечные темно-серые вкрапления, он наклонил голову к плечу. Его взгляд искрился любопытством, и Софи не понимала, чем оно вызвано. Это смущало и в то же время притягивало, потому что она была уверена: это связано с летом, которое она провела здесь. Бабушка говорила, что именно он «притащил» ее сюда, и если кто-то был в их доме в Бостоне, если кто-то убил отца… получается, Люсьен ее спас – теперь уже дважды. И те слова, что он сказал в подсобке…

«Не так я представлял себе нашу первую встречу».

Выходит, он ждал, что Софи вернется? Ей бы это показалось милым проявлением дружеской привязанности – в письме говорилось, что они смогли найти общий язык, а значит, общались. Но Софи не нужно было спрашивать мнения Клэр, чтобы услышать ее голос в своей голове, который говорил, что это очень подозрительно. Что-то еще случилось тогда, что-то, из-за чего ей стерли воспоминания на самом деле. Но – что?

– Любая ведьма на твоем месте рвала бы на себе волосы, – хмыкнул Алистер, зашуршав бумагами на столе, чем отвлек Софи от тягостных размышлений. – Но в твоем случае, когда выбора особо нет… бояться стоит, скорее, всем тем, кому не повезет перейти тебе дорогу. Ты буквально сможешь приказать ему что угодно.

– Приказать? – переспросила Клэр скептическим тоном.

Софи повернулась к ней, радуясь, что нашелся повод не отвечать Люсьену. Она его не боялась, а испытывала легкую нервозность. Возможно, дело было в том, что приходилось почти вплотную прижиматься к полуголому мужчине, которого она едва знала, и хотя это не имело никакого подтекста, нарушение личного пространства казалось чрезмерным. По крайней мере, на данном этапе их знакомства. К тому же от его тела исходило не тепло, а холод, поэтому Софи, которую и так колотил озноб, потряхивало вовсе не от волнения.

– Можешь называть как угодно, – вяло отозвался Алистер, наконец вытащив из кипы бумаг пожелтевший от времени листок. – Суть не поменяется. Связь ведьмы и фамильяра предполагает подчинение. Она станет его хозяйкой, он – ее собственностью.

– Рабство давно отменили – может, кто-то не в курсе?

Не ответив Клэр, он подошел к Софи и вручил ей листок.

– Мне надо просто произнести заклинание? – спросила она, пробежавшись глазами по тексту. Восьмистишие на латыни было написано от руки, и возраст этой бумаги она бы навскидку определила как… солидный. Не менее двухсот лет, хотя сохранилась бумага очень хорошо.

– Мгм, – Алистер окинул мутным взором потолок, и Софи тоже посмотрела наверх; под деревянными сваями слабо замерцали символы, напоминающие начерченный под ногами квадрат и словно уже виденные где-то раньше. – Главное – не прерываться. С исконными заклинаниями на латыни такая проблема… От случайной паузы может измениться смысл, а если меняется смысл – результат предсказать невозможно. Такое бывает даже у опытных колдунов, и последствия редко оказываются приятными.

Алистер уселся на стол, сдвинув остальные бумаги, и устало ссутулился, словно недавняя вспышка энтузиазма его вымотала.