Книга Волшебная лавка Софи. Артефакт для наследницы, страница 34 – Женевьева А. Навроцкая

– А ты умеешь успокоить, – пробормотала Клэр, прижавшись спиной к деревянным доскам.

Софи мягко ей улыбнулась, хотя у самой затряслись коленки. В этот момент она отчетливо вспомнила одну фразу, которую любил повторять отец, и будто услышала его голос у самого уха: ошибиться всегда страшно, но еще страшнее – не попробовать и всю жизнь об этом жалеть.

– Я справлюсь, – заверила она всех, еще раз пробежавшись взглядом по строчкам. – Четыре элегических дистиха, ничего сложного.

– Если что-то пойдет не так, я помогу, – сказал Люсьен, и Софи снова пришлось посмотреть на него, задрав голову. Она не понимала, почему бабушка написала, что Люсьен может упрямиться – ведь до сих пор он только помогал.

– Нужно просто читать? – спросила она полушепотом.

Люсьен поднял раскрытую ладонь.

– Положи сюда кольцо. И свою руку. – Проследив за тем, как Софи все это выполняет, он с легкой улыбкой кивнул. – Теперь просто читай.

Софи сделала несколько глубоких вдохов, чтобы голос не сорвался из-за дрожи, и начала. В самом тексте не было ничего сложного, но уже на второй строчке она поняла, что имел в виду Алистер. Грудь начало нещадно жечь, будто у нее поднялась температура. Кофта под кардиганом стала мокрой и липла к коже, но Софи продолжала. Если прерываться нельзя, она не прервется. Ладонь обожгло, но Софи даже не дернулась.

Последняя строчка повторялась трижды, поэтому, прочитав один раз, Софи продолжила повторять ее, опустив листок. Еще минуту назад она заметила, что символ под ногами загорелся алым, делая мерцающую вокруг дымку похожей на вспыхивающих и тут же гаснущих светлячков.

Между ребер появилось странное ощущение, словно кто-то вложил туда горячий камешек – недостаточно большой, чтобы причинить боль, но ощутимый. Она посмотрела на Люсьена и увидела, что его глаза из черных стали янтарными и переливались в серых отсветах, падающих из окон, в которые отчаянно бился ливень.

Софи снова испытала дежавю – неуловимое и оттого мучительное, потому что хотелось увидеть это воспоминание, погрузиться в него. Ей показалось, что она видит какие-то вспышки, яркие пятна посреди кромешной темноты, но они продолжали ускользать.

Голову пронзила резкая вспышка боли – и вдруг полностью исчезла, оставив после себя блаженную пустоту. Последнее слово затихло, и весь свет, включая несколько свечей, расставленных вокруг квадрата, погас.

– А ты, оказывается, не безнадежна. – Алистер сполз со стола, лениво подошел к лестнице и пошарил по стене. Щелкнул выключатель, и чердак озарил теплый свет нескольких тусклых ламп, развешанных под потолком. – Одно из чистейших прочтений заклинания, которое мне доводилось слышать от новичка. Вот уж точно, кровь не водица.

Взглянув на свою ладонь, Софи увидела у самого основания большого пальца, там, где кончалась белая полоска старого шрама, маленький круглый отпечаток, похожий на крошечное клеймо с еле различимым символом внутри.

– Я изучала латынь в университете, – ответила она, искоса глядя на Алистера. Клэр маячила за его спиной, круглыми глазами разглядывая то Софи, то квадрат под ее ногами, который снова стал меловым.

– А что насчет древнеанглийского? – деловито поинтересовался Алистер, и Софи удивилась, как в таком состоянии ему удавалось переключаться на профессорский тон.