Книга Волшебная лавка Софи. Артефакт для наследницы, страница 38 – Женевьева А. Навроцкая

Странными людьми, которые время от времени приходили к дому, были постоянные клиенты, терпеливо ожидавшие, когда лавка откроется и они смогут пополнить запасы, ведь законных альтернатив этому месту существовало не так уж много. Мир магии действительно жил по своим особым правилам, и хотя Софи впитывала всю информацию, которую ей давали Люсьен и Алистер, многое все равно оставалось непонятным.

– Почему инквизиторы, раз они все еще существуют, позволяют вам продавать волшебные амулеты и зелья? – спросила Клэр вечером накануне открытия, когда Алистер пытался объяснить им политическое устройство волшебного мира. Они расположились в гостиной с очередным пирогом – Софи стала печь их каждый вечер. Только это помогало хоть ненадолго отвлечься от хаоса, в который превратилась ее жизнь.

– Благодаря Священной Хартии, которую в 1834 году подписали представители десяти древнейших магических родов, включая Ансуортов и моих предков, большинство магических традиций считаются разрешенными. – Вальяжно развалившись в кресле, Алистер отвечал неторопливо, растягивая гласные, будто делал одолжение.

Софи отличалась феноменальным терпением и не принимала чужое пренебрежение на свой счет, зато Клэр это доводило до трясучки.

– Значит, есть и запрещенная магия? – спросила она, пока Клэр не успела разругаться с Алистером в очередной раз.

– Есть, – кивнул тот после небольшой паузы. – Хартия стала гарантом того, что преследования прекратятся и нам будет позволено спокойно жить и колдовать, в том числе для собственной выгоды. Но у всего есть цена. Как таковой запрещенной магии никогда не было, она делилась на приносящую пользу или вред. Последняя подразумевает жертвоприношения, подчинение воли, вытягивание чужих жизненных сил с помощью ритуалов, прочие нарушения естественного порядка вещей или… как там говорит прогрессивная молодежь? – Он хмыкнул, скосив взгляд на Клэр. – Посягательства на свободу личности. И все же я бы не советовал навешивать ярлыки. Принято считать, что члены Конгрегации – светлые маги, а все остальные – враги и рецидивисты. Но есть гораздо больше способов навредить, чем просто использовать запрещенные заклинания, и на это все закрывают глаза.

– Действительно, – согласилась Клэр. – Добродетельность оружия определяется тем, в чьих руках оно находится. Кто угодно может прикидываться героем, но за плащом всегда будет тянуться кровавый след.

Алистер смерил ее странным взглядом, в котором Софи уловила смесь озадаченности и интереса. Клэр часто вызывала у мужчин чувства определенного толка, которые предпочитала игнорировать, но интерес Алистера можно было расценить и как преподавательский.

– Наверное, были те, кто не согласился с Хартией, – предположила Софи, подумав о похожих эпизодах из человеческой истории.

– Разумеется, не все были довольны – многие способности, семейные реликвии, древние знания оказались под запретом. Колдуны, подписавшие Хартию, вместе с остатками Инквизиции, с тех пор переименовавшейся в Тайную Курию, основали Конгрегацию, – продолжил Алистер, подперев голову кулаком. – Те, кто владел разрешенными способностями, начали тесно сотрудничать с Курией и пообещали передать в секретное хранилище Ватикана все магические артефакты и книги, чтобы экс-инквизиторы проанализировали и составили список разрешенной литературы. Вот только не все согласились вступить в Конгрегацию. Появились мелкие оппозиционные группировки, отказавшиеся добровольно отдавать свое наследие, из которых в итоге вырос Теневой Орден. Они считали, что колдуны должны отнять у Конгрегации все, чего их лишили.