Книга Последний шанс Гесса 2, страница 109 – Нани Кроноцкая

Когда его ладонь, широкая и шершавая, мягко легла на мой живот, я почувствовала, как все внутри сжимается в сладком спазме. «Как он это знает? Откуда?» Гесс был явно опытным. Раньше эта мысль могла бы задеть меня, вызвать ревность, но теперь она приносила радость и чувство благодарности тем, кто научил его так любить женщину. Гесс отлично знал, что делал. Каждое его движение, каждый ласкающий жест был выверен и направлен на одно – доставить мне удовольствие. Он вел меня, терпеливо и настойчиво, сквозь робость и боль к вершине, о которой я лишь смутно догадывалась…

А когда боль обрушилась на меня, она оказалась невыносимо-острой, разрывающей и ослепительно белой. Я не смогла сдержать крик и вцепилась пальцами в плечи Гесса, ощущая, как под моими ногтями напрягаются его мускулы. Он замер, давая мне возможность привыкнуть к этому новому ощущению. Наполненность. На глаза навернулись слезы. Это было прощание. Прощание с невинностью, с одиночеством, с той Есс, которая пряталась в тени своих страхов, боясь собственной силы. «Прощай… Прощай, маленькая, испуганная девочка…»

И тогда боль начала утихать, растворяться, превращаясь во что-то новое, невероятное. Она словно бы переплавлялась в нарастающую, всепоглощающую волну наслаждения, поднимающуюся из самых глубин моего существа, из тайных источников, о которых я даже не подозревала.

Гесс двигался с размеренным и неумолимым ритмом, и каждый его толчок гулким эхом отзывался во всем моем теле, вызывая волну нервной дрожи и напряжения. Я уже не стонала, а срывалась на крик. Громко, безумно. Но, обвив его бедра, я притягивала его еще ближе, глубже, требуя больше.

Мой разум окутала мгла, и защитные барьеры сознания рухнули под натиском грубой физической силы. И в этом падении не было страха. Это было не просто телесное единение, а абсолютное, полное слияние. Я ощущала не только его внутри себя, но и его отчаяние, которое превращалось в надежду, его ярость, сменяющуюся нежностью, его тьму, озаренную светом, исходящим от нашего с ним единения.

«Мы… одно целое… Я чувствую его душу…»

В этот момент для нас с Гессом исчезли Игра, вся Империя, прошлое и будущее. Осталась только я, он и всепоглощающий огонь, дотла выжигающий всю боль и весь ужас, превращая нас в единое целое, новую сущность.

Взрыв длился долго, мне даже казалось, что бесконечно. Мое тело выгнулось в немой, сладкой судороге, мир исчез в ослепительной белой вспышке. Кажется, я кричала, но своего голоса не слышала. Падала, растворялась, умирала и вновь рождалась в крепких и бесконечно надежных руках, в его тепле и запахе.

Когда буря стихла, я лежала, обессиленная, распростертая на нем, прижимаясь щекой к его влажной от пота, горячей груди. Воздух был пропитан ароматом секса и кожи, с легким привкусом озона и совершенно неповторимым, горько-пряным мужским запахом Гесса, ставшим для меня символом дома.

Его сильные руки обнимали меня, плотно прижимая к себе, и я с удовольствием ощущала, как под моей щекой бешено стучит его сердце, которое все еще не успокоилось. Гесс излучал тепло, прогонявшее последние остатки холода и страха.

Комбинезон, стянутый с него в пылу страсти, валялся где-то рядом, грубой тканью на гладком полу – символ сброшенных масок и разрушенных барьеров.