Книга Последний шанс Гесса 2, страница 108 – Нани Кроноцкая

«Вот он, мой выбор. Моё решение. И я не отступлю ни на шаг. Я не позволю этому мраку забрать тебя».

Наш поцелуй стал точкой невозврата. Ледяная крепость, что он так тщательно выстраивал вокруг сердца, рухнула с оглушительным грохотом, который слышала только я. Гесс издал сдавленный, почти звериный стон, низкий и отозвавшийся у меня глубоко в груди.

Мир сузился до размеров этой комнаты, до зазора между нашими телами. Я медленно отстранилась, чтобы вдохнуть, и мой взгляд, скользнув вниз, остановился. Все, что я прежде знала о возбужденной мужской наготе, все те уродливые, вызывающие брезгливость картинки с пиратских каналов, стоявшие перед глазами, рассыпались в прах. Исчезли.

Гесс лежал подо мной, и это было нечто большее, чем просто обнаженное тело. Это был гимн красоте мужской силы. Скульптурный рельеф мышц, словно отлитых из живой бронзы, казался работой искусных рук небожителя. Каждая линия, каждый напряженный изгиб дышал такой дикой, первозданной мощью, что захватывало дух. Одежда на нем была просто кощунством, никчемной завесой, скрывающей эту сказочную, неистовую красоту. Гесс был словно создан для вольных просторов далеких и диких планет, а не для тесных комбинезонов.

И его глаза… Серые, как пепел, они были моей привычной реальностью. Но теперь я видела, как из самых глубин, сквозь маскировочную накладку, проступает иная правда. Медленно, неумолимо, как ночной прилив, чернота заливала радужку, поглощала белок, пока его взгляд не превратился в две абсолютные, темные бездны. Его подлинная сущность прорывалась наружу, и он не мог – или не хотел – ее сдерживать. В этом неуправляемом превращении, в его тревожной, нечеловеческой красоте не было ничего отталкивающего. Она завораживала, пьянила. Манила.

Его руки, до этого лежавшие безвольно, ожили. Они обхватили мою спину, прижали к себе с такой силой, что у меня захватило дух, а в глазах потемнело.

Услышав мой всхлип, Гесс перевернул меня одним сильным, но плавным движением. Теперь уже он нависал надо мной, заслоняя своим исполинским телом тусклый свет ламп, и весь мир. Его тень поглотила меня, и это было не пугающе, а удивительно надежно и безопасно. Я растворялась в ней, как в ласковой, теплой воде, готовая погрузиться в нее полностью, с головой.

«Да. Именно так. Ничего больше не нужно. Только он».

– Я могу причинить тебе боль, – прошептал он, и его голос был густым, как та самая тьма, что заливала его глаза.

Его губы, сухие и обжигающие, скользнули по моей шее, к ключице. Его дыхание было горячим, каждый выдох оставлял след на коже. Словно раскаленный металл, прожигающий ткань. Горячие пальцы медленно, с восхитительной нежностью, скользнули от бедер по ребрам к груди, и все мое тело в ответ содрогнулось, предвосхищая их прикосновения.

– Ничего, – выдохнула я в ответ, запрокидывая голову, подставляя шею, горло, всю себя его губам, его рукам, его жадному взгляду. Мои ладони скользили по его спине, изучая каждый рельефный мускул, каждый шрам – молчаливую летопись его битв. Создатель, сколько же их, сколько боли он перенес… И все равно жив. Сильный. Мой. – Я не стеклянная, Гесс… Я… твоя. Целиком.

Он был предельно осторожен. Его касания, хоть и уверенные, но нежные, словно он боялся раздавить хрупкий цветок. Он, с легкостью ломавший хребты чудовищам, ласкал меня с трепетной, нежной неспешностью. Его пальцы, знавшие толк в оружии и тактических схемах, теперь изучали изгибы моего тела, форму бедер, трепетную гладкость кожи на внутренней стороне бедер с поразительным мастерством и вниманием. Он безошибочно находил на моем теле каждую чувствительную точку, заставляя меня вздрагивать и стонать.