Книга Последний шанс Гесса 2, страница 117 – Нани Кроноцкая

Гесс чуть скосил на меня взгляд, и в глубине его тёмных глаз мелькнула тень усталой усмешки.

– Могу, – ответил он просто. – И не одним способом. Но, кажется, мы сейчас говорим не об этом.

Он мягко развернул меня, подставив под потоки воды, чтобы смыть пену. Я чувствовала, как горят щёки, как стыд смешивается с какой-то иррациональной, почти детской обидой.

– Гесс… Ты… Ты не должен чувствовать себя обязанным, – прошептала я, глядя на водосток. – Никакой ответственности. Ты мужчина, а я сама пришла… Ты просто не смог устоять, это… естественно. Биология.

Он неожиданно выключил воду. В наступившей тишине моё прерывистое дыхание и бешеный стук сердца звучали оглушительно, эхом отдаваясь в ушах. Тихий смех Гесса прозвучал неожиданно громко.

– По-твоему, любовь моя, прожив столько лет, я так и не научился справляться с собственным организмом? – Его голос звучал очень низко, наполняясь обманчивой мягкостью.

Его пальцы, крепкие и влажные, сомкнулись на моём запястье, лишив меня возможности избежать этого прикосновения. Он положил мою руку на свой пах, где под мокрым, натянутым комбинезоном я ощутила твёрдую, пульсирующую плоть. Её ровный, настойчивый жар словно прожигал ткань, обжигая мою кожу. Я резко дёрнулась, стремясь отстраниться, но он крепко держал мою руку, не позволяя скрыться и вынуждая принять эту часть его сущности – эту молчаливую, но откровенную правду. – Видишь? Это – реакция на тебя. На твои взгляды, движения, на твой запах, на каждый твой вздох. Обычная, ставшая для меня привычной. За всё это время ни разу я не позволил себе эту слабость. Вчера… Событие, произошедшее четыре часа назад, было осознанным решением. Выбор. Мой выбор. Принять тебя. Взять тебя. Быть с тобой.

Он отпустил мою руку, но его взгляд, тяжёлый и тёмный, продолжал удерживать меня. Он взял грубую ткань – оторванную половинку чехла, – но начал вытирать меня не с лица, а с шеи. Медленно, с невыносимой неторопливостью, проводя шершавой материей по ключицам, затем ниже, плавно огибая контуры груди, смывая пену с затвердевших, будто ищущих его прикосновения сосков. Каждое движение было намеренно медленным, смакующим, полным немого вопроса и безмолвного обещания. Это было смиряющее и в то же время бесконечно возбуждающее действо, стиравшее последние границы между нами.

– Ты собираешься стереть у него память? О вчерашнем… эпизоде? – спросил он, и его голос вновь приобрёл ровную, почти отстранённую интонацию, но теперь в ней слышалась скрытая напряжённость, будто ответ для него что-то значил.

Я остолбенела, уставившись на него, на капли воды, стекавшие с его тёмных ресниц на скулы.

«Как ты…»

– У меня отличный слух, – он пожал плечами, и его руки скользнули по моим бокам к пояснице, прижимая меня к себе так плотно, что я ощутила всю длину его возбуждения через мокрые слои ткани. – Я слышал, как ты вышла. Твои мягкие шаги. И слышал, когда он заснул. Понять было несложно.

– Погоди… Ты понял, что я шла к тебе? – в моём голосе прозвучал ужас, смешанный со странным, запретным возбуждением. – И… знал?

Он посмотрел на меня прямо, и в его тёмных, бездонных глазах не было ни капли лжи. Лишь усталая горечь и та всепоглощающая глубина, что всегда и пугала, и притягивала меня.

– Безусловно. Я достаточно изучил тебя, моя маленькая, отважная лиглянка. Знал, что ты придёшь. Чувствовал твою неуверенность. И даже продумал, как буду отказывать. Какими словами буду защищать тебя от самой себя и от меня.