Книга Кровь в наших жилах, страница 15 – Татьяна Лаас

Княгиня Волкова, истово верившая, что её отправят в скит, когда как сам Волков утверждал обратное. Кто, и зачем её убил? Это не мог быть князь — он был волкодлаком, они без пары не живут. Домовой, пытавшийся предупредить о смерти, так и не найден.

Дашков. Он явно связан со стихией Земли — что он сделал для духа и когда? По идее между жертвоприношениями, совершавшимися раз в десятилетие, стихии должны спать. Тогда как Дашков обрел своего Медного сокола? И с кем по прошлой осени сражался Саша?

И Михаил, конечно. Он тоже как-то заслужил своего Золотого сокола.

Голицыны? Шереметьевы? Романовы? Про них Светлана ничего не знала — листочки с их фамилиями были девственно пусты. Можно было как угодно тасовать заметки, словно карты, только ясности это не давало.

Баюша зевнула, сонно потянулась, чуть не сползая с коленей Светланы и неожиданно сказала:

— Скучно, Лиза. Очень скучненько.

Светлана, глядя на свои заметки, так бы не сказала. Что угодно — кроме «скучно»!

Баюша как масло скатилась с её ног и спрыгнула по ступенькам в осенний сад: горели красным пламенем не сдающиеся непогоде бессмертники, зеленел можжевельник, дрожали ветвями голые осины и березки. Пахло весной и надеждой.

— Лиза… — Баюша прошлась по еще зеленой траве. — А поговори с этим грубым, упрямым Авдеевым, а?

— Что, прости? — такой просьбы Светлана не ожидала.

Баюша смирно села, обвивая себя хвостом:

— Вокруг тебя кромеж кипит от защитников. Мне же скучненько.

В кустах что-то зашелестело, и Баюша тут же опровергла свои слова про «скучненько» — бросилась туда, что-то ловя лапами. Светлана поморщилась, услышав громкое чавканье.

Баюша вылезла из кустов, быстро отряхиваясь и шагая дальше к обрывистому берегу Идольменя:

— Поговори с Авдеевым. В прошлый раз он разрешил лечить детей. Все дело. Все не скучать.

Светлана осторожно предложила:

— А ты не хочешь полечить императора?

Баюша даже повернулась к ней своей широкой, лобастой головой, на которой красовались полоски в виде буквы V.

— Лиза? Тебе твоя голова на плечах не нужна? Она у тебя лишняя? Глупая ты котенка. Разок сходила к императору — хватит! Не дергай баюна за усы — отхватит руку по локоть. Соколов чуть оступится — император его клятвой придавит. А там и ты попадешься — ты клятву кромешников еще не приняла. Может, император и слабый. Может, он и не на своем месте. Может, власти у него маловато. Но его нельзя упускать из виду. Он же не знает тебя. Он не знает, что ты трона хуже смерти боишься.

Светлана машинально кивнула:

— Я поговорю… С Авдеевым.

Она спешно завела новую карточку, озаглавив её «Федор Васильевич». И что ему тут, кроме Светланы, нужно? Ему нужно вернуть Зерновое из-за залежей радия? Или нужен свой оракул подле себя? Или ему мешал Волков, точно так же как он мешал Соколову? Хотя нет, она ошибается — дело изначально не в Светлане. Она глупо попалась Соколову всего неделю назад. Что бы не волновало императора тут, в Суходольске, со Светланой это не связано. Она снова стала перебирать свои карточки: кто тут представлял императора? Он же не мог сам явиться сюда. Значит, тут кто-то был вместо него.

Юсуповы? Дашков? Голицыны? Как мало она знает. Надо будет озадачить Алексея полными досье на княжеские рода. Они у него явно должны быть.

Мысли роились, повторялись, цеплялись одна за другую, как шестеренки в часовых механизмах. Надо записать просьбу Баюши, чтобы не забыть. Поговорить с Авде… Шестеренки сцепились зубчиками, выстраивая четкую, прочную цепочку: Авдеев, больница, Лицын, Матвей, сидящий в сентябре на ступеньках больницы! Он бывал там. Кого он там навещал? Кто мог слышать его пророчества? Лицын? Хирург Лицын, оперировавший раненого Петрова в сентябре. Он один из рода незаконнорожденных Голицыных. Тех самых, которых Милютин, премьер-министр, считал замешанными в деле Зернового. А Волков проходил лечение в больнице. У кого? Не дай Бог у Лицына!