Книга Кровь в наших жилах, страница 196 – Татьяна Лаас

Лиза подумала, что надо взять и составить таблицу или хотя бы хронологию этой осени записать, как сегодня думала о ритуалах. Понять бы, кто все же во главе всех этих игр с кровью и соколами стоял. Найдет ли леший хоть одного свидетеля того, что случилось с Дашковым?

В голове крутились имена. Павел. Голицын. Волков. Тут же всплыло в памяти имя настоящего отца — Григорий Кошка. По словам Миши, Волков и Кошка были друзьями, но вот загвоздка — они не могли дружить. Волков Константин на дух не переносил нечисть, а Кошка для него именно ею и был. Их история с кровью и возвращением соколов связала вместе? Один за сына волновался, второй за дочь боялся? Только это и сблизило их?

А отец… Тот, ненастоящий. Павел. Каким он был на самом деле? Сразу размазней и бегавшим от ответственности неофобом или… Его история с соколами сломала? Перекорежила так, что он всеми силами от власти бегал и прятался вдали от Санкт-Петербурга, ограничившись своим мирком, в котором только семья и была? Его же с детства готовили к престолу, а он его скинул на министров да на Волкова. Откупился от него властью за то, что сделал со своим и его первенцем? Очень может быть.

Лешего все не было. Время летело прочь, оно просачивалось между пальцев, как песок, а ведь Пете нужна помощь… Лиза достала нож из кармана шинели. Из кромежа тут же вышел Вихрев. Он, качая головой, забрал у неё нож, сам разрезал кору на ближайшей сосне и приложил к ране свою окровавленную ладонь.

— Елизавета Павловна, когда уже научитесь тому, что не одна вы на свете…

Он тут же скрылся в кромеже, словно боялся, что его отчитают.

А лешего все не было. Лиза, у которой от неудобной позы затекли ноги, чуть прошлась по краешку поляны, боясь затоптать ягоды. А в мыслях продолжался кавардак.

Мария точно знала, что Лиза чужая в семье, что она нагулянная. Знала, выходит, и Наташа. Знала и боялась такой же судьбы для своего Пети — водяной же вспоян живой кровью. Зная о Пете, он бы ждал настоящей свободы — он бы требовал крови Пети, а не соглашался бы на Наташину. Получается, что Наташа кровью своей поила водяного еще до того, как он узнал о том, что она ждет ребенка с живой и мертвой кровью. Напившись живой крови, водяному только и оставалось ждать мертвую — Саша с Полозом доказал, что это возможно. Только Наташа не пускала Алексея в воды Идольменя, запрещала ему, думала, что так его спасает.

Петя… Что его ждало? Капище в осенины, вместо Лизы? Так Шульц, забравший его из озера, жизнь ему спас, сам того не зная. Или он об этом знал?

— Холера, как же трудно…

Утешало одно — теперь хоть есть чем припереть Шульца к стенке. Теперь он скажет все.

Если водяного поила кровью Наташа, тогда что случилось с той русалкой, которую опознали как «Елизавету»? Она лишилась жизни лет в двенадцать-тринадцать. Не её кровью вспаивали водяного. Может, Петя знает ответ на это? Он точно знает, кто из русалок жил в Идольмене. Впрочем, это неважно. Найти бы его живым и здоровым — он не понимает, чем рискует, отправившись на поиски в одиночестве. Храбрый, умный, талантливый мальчик. И совершенно беззащитный, потому что ребенок.

— Дедушка леший… — почти взмолилась Лиза. Часы на запястье, подаренные Сашей, показывали первый час ночи. Скоро петухи запоют в деревнях.