Книга Кровь в наших жилах, страница 202 – Татьяна Лаас

Ладно, если Авдеев отказывается воспользоваться её кровью, есть еще Миша — он точно поможет. Петя и его племянник тоже.

Пауза затягивалась, прерывать её Лиза не собиралась, так что Авдеев, не дождавшись от нее ни слова, сам продолжил:

— Я тут составил договор о службе Баюши при больнице… — он достал из выдвижного ящика папку с бумагами и протянул Лизе. — Просмотрите, пожалуйста, и подпишите.

Лиза осторожно взяла папку:

— А почему вы меня просите об этом? Баюша сама в состоянии обсудить все пункты договора.

— Подписать-то документы она не может, считаясь нечистью, а не разумным существом. Тут без вашей подписи никак.

Что ж, еще одна реформа, в которой остро нуждалась страна — права́ разумной и нейтральной нечисти. Лиза улыбнулась — она не только о полицейской форме может думать. Сейчас, когда угроза престола отошла на задний план, думать о необходимости реформ было проще. Все же Кошка вбил в неё дикую боязнь ошибиться и принять ошибочное решение. Теперь, когда она знала, что тот же Алексей проверит за ней реформы и документы, одобряя или критикуя, было проще — словно камень упал с души. Огромный такой камень страха сделать хуже, чем было. Страх ошибиться.

— Я подпишу — после того, как все обсужу с Баюшей. Что-то еще?

— Да, конечно. Мне бы хотелось точно знать, на какой срок службы Баюши я и больница можем рассчитывать.

— Это опять же не со мной надо обсуждать, Гордей Иванович, — она пожала плечами.

— С вами… — он как-то тоскливо посмотрел куда-то за спину Лизы и словно решился: — это как раз от вас, Елизавета Павловна, зависит.

Лиза не вздрогнула — страх разоблачения давно исчез: ей все равно скоро оживать для всей страны — еще неизвестно, кого назначат регентом при Петре: её или Алексея. Зато сон как рукой сняло от вопроса — совсем неясно, откуда Гордей Иванович узнал, кто она. Баюша проболтаться не могла.

Авдеев оценил её выдержку:

— Вижу, что «голову с плеч!» кричать не собираетесь — спасибо. Я не выдам ваш секрет. Просто… Врачи подобны вам или полиции. Мы тоже имеем лишь тело в расследовании и улики, которые нам оставляет болезнь. Мы привыкли анализировать и сопоставлять данные. Мы — медицинские детективы. Я читал о ритуале в Сосновке и о похоронах Елизаветы Павловны в газетах. Вы очень похожи на фотографии Великой княжны Елизаветы. Вы можете возразить, что это лишь внешнее сходство, но вот беда — баюн-то остался при вас, а не при той девушке, что принесли в жертву. Пока Баюша была просто вашей кошкой, я и подумать не мог, кого я лечу на самом деле. Вы доверили мне тайну баюна — я не мог не понять, кто вы. Врачебную тайну еще никто не отменял, вы моя пациентка, я не выдам вас. Даже ради статистики царских посещений.

От недосыпа соображала Лиза плохо — только и удивилась последней его фразе:

— Простите, что? Царские посещения? При чем тут это? Вы считаете, сколько раз вас посещали царские особы?

Авдеев рассмеялся:

— Из всего рассказа вы услышали только это. Забавно.

— Я услышала все, — немного обиженно сказала она и заставила себя успокоиться. — Отрицать очевидное глупо. Я Елизавета Павловна, вы правы. Скоро об этом будет объявлено… По поводу Баюши даже не волнуйтесь. Она будет служить в больнице столько, сколько ей будет интересно. Доставлять её даже из Москвы сюда — дело четверти часа, не больше. Вот тогда ваша статистика царских визитов может зашкалить… Хотя я не помню, что моя матушка посещала вашу больницу.