Книга Кровь в наших жилах, страница 237 – Татьяна Лаас

Стало внезапно тепло. Лиза согрелась в ворохе сухих листьев. Даже Наташа стала обжигающе горячей — может, все же она жива? Изо рта Лизы вырывался парок, инеем оседая на кленовых листьях, которыми было все завалено тут.

Лиза уже уплывала в сон, когда она поняла, почему Наташа оказалась в берлоге вместе с ней. Дело не в сестре. Дело в том, что сама Лиза стала нежитью! Это не Наташа согрелась, это Лиза остыла.

— Холера!

Она клялась себе, что даже нежитью вернется к Саше, но воплощать эту угрозу в жизнь не собиралась. Лиза положила руку себе на сердце и не смогла уловить верхушечный толчок. Вместо него была какая-то дикая, долгая тишина. Но Лиза же дышала! Вон! Снова вырвался парок, оседая снежинками на лице. Холера, что ж делать-то.

Она попрощается с Сашей, стараясь не сильно его съесть при этом, и уйдет в иной мир. Точно. Так и поступит. Эх, леший, зачем ты так? Неужели тебе нужна кикимора в своих владениях? Великая княжна-кикимора. Кому скажи — не поверят. Только и остается, что смеяться.

Вот с горьким смехом на губах Лиза и погрузилась в глубокий без сновидений сон.

* * *

Михаил Константинович встретил Ирину у дверей палаты. Он, немного смущая её, протянул ей огромную охапку белых роз — все медсестры видели этот неожиданный букет и принялись шушукаться.

— Добрый день. С выздоровлением! — он улыбнулся так приветливо, что Ирина тоже не сдержала улыбку — столько цветов ей никогда не дарили. Это было и приятно, и странно.

— Спасибо.

Он опустил глаза вниз, скрывая внезапный довольный блеск, словно Ирина проверку какую-то проходила и вроде бы прошла. Князь забрал у неё легкий саквояж с вещами и предложил руку. Если честно, то его визиты эту неделю в больницу несколько вышли за рамки извинений за аварию. Ей хватило его уверений, что он отремонтирует её магомобиль, больше от него ей ничего не было нужно. Тем более, что она тоже виновата перед ним — шрам от серебра ничем уже не свести. Хотя этот шрам превратил сиятельного повесу в настоящего, уверенного в себе, надежного мужчину, как ни странно. От князя так и веяло силой — непонятной, притягательной и запретной. Ему нечего делать в больнице — ключ от отремонтированного магомобиля он мог бы передать и через слугу. Но вот. Он тут. С букетом роз, с неизменной широкой, зажигательной улыбкой, еще и её вещи несет, как лакей. Странно!

Когда уже спускались по крыльцу к магомобилю — совсем не к её старичку, а к новому, юркому рено, — Ирина окончательно запуталась. Такие широкие жесты допустимы с родственниками, быть может, невестами и любовницами. На последнее она совсем не тянула, первыми двумя категориями она быть не могла. Оставался лишь один вариант — подкуп. Смешно! У неё не было ничего, что было бы важно для князя. И что ему от неё нужно?

— Ирина Сергеевна, не смотрите так с укоризной, — Михаил Константинович вложил ей в ладонь ключи от магомобиля. — Это всего лишь временная замена, пока ваш магомобиль находится на ремонте. Не успели с ним, уж простите.

Так себе отговорка. Ключи она ему вернула. Только, кажется, он её не так понял — он открыл салон и поставил на заднее сиденье её саквояж.

— Михаил Константинович, я подожду, когда отремонтируют мой магомобиль. Я не могу…

— Хотите, предоставлю вам своего шофера, чтобы точно никто ничего недостойного на вас не подумал? У вас же рука только-только после операции, вам её беречь нужно, — и он снова включил свою улыбку.