Книга Кровь в наших жилах, страница 239 – Татьяна Лаас

— Слушаю. Что нового?

Алексей пожал плечами:

— Фух… Скинь официоз! Устал я от него.

— Алексей, прости. Так что случилось такого, что ты рванул ко мне, а не на Вдовий мыс?

— Все! Все случилось. Милютин сказал, что дальше скрывать смерть императора нет смысла. Он храбро пойдет на дно вместе с кораблем, возвращаясь с тайных переговоров от бриттов. Шульц обещался дать подтверждение переговорам.

— Кого объявят императором?

Алексей потемнел лицом:

— Ты думаешь, есть варианты? Я Милютину уже не раз говорил: сдохла лошадь — похороните и не пинайте! Так нет! Русский дух не может жить без батюшка-царя. Кто-то должен стать символом…

Саша вспомнил почему-то:

— Козлом отпущения? — И когда так Лиза говорила? Он не помнил, если честно.

— Именно им. Сегодня у Пети последний беззаботный день детства. Давай его сделаем запоминающимся?

Саша снова лишь кивнул — как сделать день, точнее вечер запоминающимся для ребенка, он, честно говоря, не знал.

— Опять молчишь… — не сдержался Алексей.

— Не молчу. И как собираются объяснить чудесное появление Петра?

— Очень даже просто. Княгиня Юсупова, молясь за детей в ските, случайно у монахинь нашла Золотого соколенка.

— У Пети же нет сокола.

Алексей развел руками:

— А когда это кого-то останавливало последние лет двести? За Петей будут стоять Юсуповы, Волков, как тронодержатель, Дашков… Остальные рода сами примкнут, понимая, что ребенком играть в разы интереснее, чем со взрослым императором.

— Кто будет регентом?

— А есть варианты? — опять повторился Алексей. Кажется, его сильно прижало.

— Ты? — Саша в упор посмотрел на друга.

Алексей скривился:

— С чего бы… Соколов.

Саша соображал быстро:

— Поздравляю с повышением.

— И тебя, Саш, и тебя!

— Меня-то с чем поздравлять?

— С местом главы Опричного сыска.

— Я думал, что это место Вихрева.

Алексей встал с дивана и подошел к Сашиному столу, нагло копаясь в папках:

— Отчет Найденова. — Он поднимал и с хлопком кидал папки обратно на стол. — Отчет Семенова. Докладная от Вихрева. План наблюдения за Голицыным под твоей подписью. Записка для Архипова с рекомендациями по обороне Сахалина.

— Там японцы чего-то затеяли, он и попросил помощи.

Алексей оперся руками на стол и заглянул Саше в глаза:

— Ты уже неделю являешься главой Опричного сыска.

— Потому что у тебя сын — я дал тебе время побыть с ним. Пете нелегко. Просто Лиза не поймет…

— Са-а-аш! Она все поймет. Я вон сына отдал на растерзание. Помоги чуть-чуть. Прикрой мне спину, взвалив на себя Опричный Сыск. Тебе же негде развернуться в Суходольске. Вся возня с княжнами закончилась. Прошу, прикрой мне спину. Мне и Пете. Иначе я могу сломаться, — закончил он абсолютно беззащитно.

Саша снова лишь кивнул. Слова тут лишние.

* * *

Солнце светило прямо в глаз. Лиза повернулась на другой бок — она же закрывала шторы — вот точно! В нос что-то уперлось, что-то острое, что-то, чему в кровати места нет. Хотя этого могло быть перо из подушки.

Пахло пылью и розами. Хотя нет. Это был густой аромат земляники.

Лиза открыла глаза и замерла, боясь пошевелиться. Пальцы сами зашлись пламенем. Осталось только собраться с силами и… Все же убить… Точнее уничтожить Наталью — нельзя убить то, что уже мертво.

Дедушка леший, зачем же ты так…

С дикими всхлипами, видимо, речь она давно утратила, Наташа алой от крови рукой долбилась в воздух, который не пускал её прочь в снег и морозы декабря… Или января… Или февраля — зима тут одинаковая, месяц от месяца, холодная и снежная.