Книга Кровь в наших жилах, страница 254 – Татьяна Лаас

Он снял с плеча лопату, воткнул её в сугроб и принялся за дело — сперва надо аккуратно убрать в сторону цветы, а потом раскачать и выдернуть деревянный крест, только так он сможет добраться до гроба. Но сперва надо снять шинель — жарко будет копать. Взопреет. Он теперь колдун, многое, что давалось ему легко, как магу, теперь недоступно.

В лицо ударил неожиданный свет фонаря, заставляя слепо моргать и пытаться унять непроизвольные слезы. Нюх подсказал, что опасности нет.

Он выставил ладонь вперед, заслоняясь от света.

— Ирина Сергеевна, если вас не затруднит — прошу, не светите в глаза. Они у меня перестроены для ночного зрения.

Луч стыдливо скользнул в сторону, освещая сугробы. Ирина Сергеевна с легко читающейся укоризной в глазах сказала:

— Михаил Константинович, что вы творите?

Он, качнув из стороны в сторону крест, выдернул его из мерзлой земли одним махом:

— А на что это похоже?

— На разграбление… — Луч фонаря осветил табличку на кресте, и Ирина Сергеевна прищурилась, быстро читая. — …могилы императорской семьи.

Михаил её поправил:

— Скорее, это осквернение, чем разграбление.

Он аккуратно положил крест на землю и взялся за лопату. Копать пока не стал — воткнул в землю, оперся на черенок и в упор смотрел на Ирину Сергеевну. Та нахмурилась:

— Почему Наталью Павловну… Хотя в гробу, получается, не она, а Анна Павловна… Почему её похоронили в земле?

— Потому что, во-первых, тут хоронили «Наталью Павловну Калину», а не Рюрикович, а во-вторых… Тело было в таком состоянии, что доказать, что «Наталья Павловна» не нежить, не представлялось возможным. Нежить, сами понимаете, не отпевают и на кладбище не хоронят. Сама возможность превращения кого-то из императорской семьи в нежить страшна для умов нашей Отчизны. Слова не мои — Милютин сказал.

Он принялся копать, убедившись, что останавливать его не собираются.

Ирина Сергеевна его только увещевать принялась:

— Михаил Константинович! Что вы делаете! Остановитесь… Я понимаю, что ритуал «Чувства на двоих» вы для этого, быть может, просили, но зачем…

Снова и снова втыкая лопату в рыхлую, еще не слежавшуюся и не смерзшуюся землю и откидывая её в сторону, он сказал:

— Я хочу знать… Что она… Чувствовала… Перед смертью… Я хочу знать, чтобы помочь ей и следствию… Возможно, удастся зацепить её последние воспоминания… Иных способов… Я не знаю.

— Для ритуала не нужно выкапывать тело!

Он оторвался от копки и посмотрел прямо в глаза Ирины Сергеевны:

— Русалок не отпевают. Но зная Калину, могу предположить, что он мог запросто сунуть в гроб отпетую землю. Мне нужно убедиться, что её там нет, или убрать из гроба.

Ирина Сергеевна без слов, как призрак, растворилась в темноте. Михаил принялся копать быстрее — если она телефонирует Калине, то у него всего несколько минут в запасе. Эх, не успеет! Ирина Сергеевна вернулась минут через десять, возвестив о себе прерывавшимся, громким дыханием — поскачи тут по девственным сугробам по колено высотой! В руках она держала лопату.

Михаил от неожиданности даже сбился с ритма: вогнать лопату в землю, отбросить в сторону, и снова вогнать.

Ирина Сергеевна тоже скинула шинель и положила поверх его.

— Я помогу.

— Я… — «Справлюсь» застряло в его горле — Ирина Сергеевна всерьез принялась копать. Оставалось одно — махать лопатой быстрее, чтобы ей меньше пришлось это делать.