Книга Кровь в наших жилах, страница 255 – Татьяна Лаас

Гроб закопан был неглубоко.

— Дальше я сам. — Михаил подставил переплетенные ладони вместо ступеньки для Ирины Сергеевны и помог её выбраться из могилы. — Отойдите подальше.

— Тело забальзамировано — оно не должно сильно пахнуть, — прозвучало обеспокоенно сверху.

Михаил вздохнул и не стал напоминать, что «Наталью» Павловну сочли нежитью.

Ирина Сергеевна сама поняла:

— Точно, нежить же…

— Именно! — он примерился и дернул вверх крышку гроба, срывая её вместе с гвоздями. Завоняло так, что глаза стали слезиться. Он быстро выхватил мешочек с отпетой землей и захлопнул крышку. Точно. Калина абсолютно безбашенный!

— Нашли землю?

Михаил отдышался, прокашлялся и кивнул, потом он понял, что Ирина Сергеевна его не видит и крикнул:

— Нашел. Отойдите от могилы подальше — вам не нужно…

Вместо этого Ирина Сергеевна скользнула в могилу — Михаил еле успел её поймать.

— Я разделю чувства с вами — Анна Павловна умирала страшно, её чувства могут и убить.

— Ирина Сергеевна, это…

— Я не уйду! — твердо сказала она. По опыту общения с Лизой он уже знал — когда барышни так говорят, спорить с ними бесполезно.

— Хорошо! — он опустился на колени, больно упираясь ими в гроб, и принялся мелком, который заранее взял с собой, выводить необходимые символы. Ирина Сергеевна виновато кашлянула и села рядом, забирая мелок из его пальцев. Она сама закончила символ, который начал выводить Михаил. Он знал, что этот символ в записке, которую дала ему вчера Ирина Сергеевна, был начертан неправильно — или Ирина ошиблась, или тот, кто ритуал описывал. Все же не зря он был лучшим в стране проклятийщиком — понять, что символ все сломает в незнакомой формуле, он мог.

— Простите, — почему-то шепотом сказала Ирина Сергеевна. — Я случайно ошиблась.

— Я понял.

Она встала, сложив руки на груди — явно злилась. Понять бы еще, на кого? На себя, за то, что не может его остановить, или на него?

Он отряхнул руки от мела и тоже поднялся, отросшим когтем протыкая себе подушечку указательного пальца.

— Начнем? — спросил он у Ирины Сергеевны, протягивая ей руку. Её пальцы крепко и без сомнений сжались на его ладони.

— Начнем.

Кровь капнула с пальца на символы, и… Михаил стиснул зубы, давясь криком.

Боль.

Чудовищная, выворачивающая душу наизнанку.

Обида, заставляющая леденеть сердце.

Гнев, застилающий глаза.

Смирение и страх — он уйдет от человеческого правосудия.

Устоять на ногах было тяжело. Чудесно пробирающая штука! Теперь можно смело использовать её на Николае Евгеньевиче Беляеве, чтобы больше не прихохатывал, зашивая человека в волчью шкуру.

Боль и гнев длились и длились, сменяясь паузами смирения и безразличия. Горло драло от непереносимой сухости. В глазах то темнело, то снова возникала та, кто вообще не заслужила этих мук. Всего лишь случайная девушка, согласившаяся из-за нужды в деньгах помочь с поисками. На неё нельзя злиться. Она лишь выполняла порученную ей работу. Да, она и та, что гнила теперь в бассейне, притащили её сюда против её воли, но смерти вместе с ней они не заслужили. Гнев снова и снова закипал в ней. Ведь ей говорила сестра, что он внутри — гниль. Они не заслужили такой смерти… Никто не заслужил.

Жаль, что чувства и воспоминания не сохранили образ того, кто это сделал. Анна больше переживала о той, кто незаслуженно разделила с ней смерть, чем о нем.