Онлайн книга «Кровь в его жилах»
|
Светлана потянулась к кромежу — он снова молчал, не откликаясь. Только огонь послушно возник на руке и тут же спрятался. Уже что-то. Надо расспросить о ранах у детей. Так будет проще. Светлана зашла за повешенную на веревке простынь, отгораживающую два импровизированных оперстола, на которых во всю шли операции. И Лицын, и Авдеев были заняты. Лицын даже не повернулся к Светлане, только Авдеев, в окровавленном халате, какой-то усталый и злой, недовольно прищурился, косясь на неё: — Не мешать! — Он что-то сосредоточенно шил в ране на груди у мальчишки лет восьми. — Не лезьте под руку! Вас никто ни в чем не винит. Светлана тихо сказала: — Это важно! Она шагнула к хирургу, тот лишь буркнул, чуть подаваясь назад: — К рукам не прикасаться! И к маске тоже! Она потянулась к мужскому уху, хваля небеса, что Авдеев обычного роста: — Мальчишка, возраст не знаю. Рана ровная, ножевая. Неглубокая, скорее всего. Кровопотеря не соответствует ране. Мышцы при превращении в человека перестраиваются, так что рана и глубокие повреждения не совпадают. — Что еще могло помочь Авдееву, она не знала, как не знала и то, что может помочь ей. Ответила ей медсестра, подававшая иглу со свежей нитью: — Дальний угол, светловолосый, лет двенадцать на вид, рядом с агонирующим с разорванным животом. Ранение в грудь. Гемоторакс. Возможно, он. Авдеев молча подтвердил кивком. Лицын скосился на них, но промолчал. Светлана вышла из-за простыни и прошлась среди раненых детей, кое-где прикрывая открытые раны тьмой — поможет или нет, она не знала, но Сашка делал так, когда был ранен. Словно случайно она подошла к парню с разорванным животом, вспоминая, что так и не спросила его имя: — Эй, как ты? Держишься? — Она присела возле него и вновь поправила ему прилипшие ко лбу волосы. Он приоткрыл мутные от боли глаза: — Дер…жусь… Пить… Светлана качнула головой — уж это она знала: — Нельзя, терпи. Скоро вас возьмут на операцию. «Гемоторакс» приоткрыл глаза и прошептал: — Мы аго… ни… ру… Нас не… Я слы… — Дыхания ему не хватало, изо рта потекла струйка крови. Он совсем не походил на волкодлака, который безжалостно убивал утром. — Если… придет… оче… Скажи… Меня не ну… Не надо… Вот тебе и волкодлак… Может, первый оборот? Может, наведенная порча? Кто-то специально его проклял. Слишком странно было слышать из уст волкодлака просьбу его не спасать. Словно он сам себя наказывает. Или лжет. Светлана взяла мальчишку за руку. Крепкие не по-человечески пальцы вцепились в её ладонь. Когти пробили кожу, причиняя боль. Зрачки мальчишки вытянулись по-волчьи. На лице появились вибриссы — мальчишка слишком быстро терял человеческий облик. Светлана поняла: он все же лгал, прося не спасать. Он сейчас начнет убивать. Только не тут, только не сейчас, когда вокруг столько детей. В этот раз он добьет всех, кто выжил на улице. Она потянулась за кромежем. Между нею и им была стена, которую не пробить ничем. Только когти все сильнее впивались в ладонь, ломая кости. Еще немного, и он обернется, устраивая бойню… — Я не… Светлана не узнала, что не хотел делать мальчишка. Горло его стремительно перестраивалось, и из пасти рвался только волчий вой. Светлана замахнулась огнем, но что-то плескавшееся на дне уже нечеловеческих глаз остановило её удар. Еще и парень зашептал, понимая, кто рядом с ним, но все же уговаривая: |