Книга Кровь в его жилах, страница 130 – Татьяна Лаас

— Паш…ка… Дер…жись!

Кромеж! Ей нужен кромеж. Она даст мальчишке шанс, но только не тут. Тут слишком много детей, которые уже зашевелились, понимая все.

Она рвала жилы, она рвала свою душу, она тянулась туда, где родилась часть её, точнее, где её половина когда-то умерла вместе с Кошкой. В глазах потемнело, в ушах стучало сердце. Эфирные каналы закипали, до последней крохи отдавая эфир. Сознание плыло прочь. Кажется, в этот раз Саша не придет ей на помощь. Кажется, в этот раз она осталась одна. Она, слыша, как останавливается сердце — её или мальчишки? — сделала последний отчаянный рывок. И завеса Яви сдалась, осыпаясь с тихим шорохом. Светлана вернулась домой.

Рядом надсадно скулил и плакал волк.

Эфирные каналы догорали от боли.

Ей надо встать. Ей надо идти за помощью. Цепляясь в серую зимнюю шерсть волкодлака, она попыталась выпрямиться, а потом её рванули вверх чьи-то сильные руки.

Она еще успела прошептать в черный кафтан: «Сашка…» — и потеряла сознание под удивленное: «Опаньки!»

Пришла в себя она в палате, очень дорого обставленной, напоминавшей больше спальню во дворце, чем больницу. Её выдавали только специфические запахи, с которым не справлялись даже цветы: огромные охапки белых роз, хризантем и астр, стоящих в вазах на полу, застеленном ковром. Ни медсестры рядом, ни сиделки, ни капельницы, воткнутой в руку, ничего медицинского — даже рубашка на Светлане была одета почти домашняя, мягкая и уютная, дорогая. И все же это была больница. За окном успокаивалась к вечеру Москва. Отец её не любил, считал слишком провинциальной, и потому его нелюбовь передалась и Светлане, тогда еще Великой княжне Елизавете. Забавно: стоило только зазеваться, и её притащили сюда. Хорошо еще, что не сразу на трон — приковали бы кандалами, чтобы не сбежала до венчания на царство и потом бы улаживали дела с ныне царящим императором. Ему уже пора пугаться за собственную жизнь — перевороты в России кровавы и задевают даже детей.

Светлана вытащила из-под тяжелого, теплого одеяла правую руку и приподняла её вверх — даже странно: блокирующего браслета на запястье не было. Ей дали шанс сбежать? Или понадеялись на её благоразумие? Или скорее всего за дверью стоит караул из кромешников, а в кромеже дежурит еще парочка, наблюдая за ней и потешаясь над её потугами.

Тело было невесомым, словно она призрак. Накачали чем-то? Успокоительным или чем похуже, чтобы не умчалась в кромеж? Она тихонько потянулась к нему, и завеса Яви тут колыхнулась, отзываясь. Как и ожидалось, в кромеже были опричники, тут же отдавшие честь, стоило им увидеть Светлану. Скоро примчится Соколов. Хотя нет, он величественно зайдет — такие, как он, не бегают.

Хорошо, она пока побудет паинькой — ей нужно узнать, что от неё хотят. Заодно, пока есть время, надо подумать: как остановить змея. Надо подумать, как ему противостоять. Откуда вообще он знает все о происходящем.

«Нет, не все», — вспомнила Светлана. О разговоре с Аксеновым в палате он не знал. Почему? Что такого было в больничной палате, что змей не смог подслушать разговоры? Его защитные чары на кафедральном соборе Суходольской епархии не остановили, а простенькие артефакты в больнице — справились. Даже странно. Что есть в больнице, чего нет в соборе? Светлана обвела глазами свою палату — нет, это ей не поможет, в суходольской больнице палаты в разы проще и беднее. Надо смотреть там.